Неприкасаемые. 62-й шаг

[Lago Prano]

62-й шаг

Black Fox, Susano



Менма уверенно шагал домой.

Пыль под ногами отсутствовала, что поначалу как-то настораживало. Воздух, птички... Весной даже атмосфера другая. Все вокруг казалось сказочным - и даже такой сухарь как он не мог это не оценить. Резные заборчики, свежевыкрашенные, красивые, только-только озеленившиеся деревца в убранных садах…



В кармане вибрировал мобильник - уже третья смс подряд. От Сакуры. Что было нужно неугомонной полустаросте, парень и так знал преотлично. Хмыкнул, забивая на сигналы аппарата. Разговор с Таюей не лез из головы. Эта девочка оказалась почище Карин - сестрица, хоть и была буйной стервой, все-таки не отличалась этой спокойной уверенной женской силой, внутренним балансиром. А Таюя - отдельный случай.

Хмыкнул еще раз. Попал, как сопливый школьник.



Остановился, осматриваясь. Улица нужная. Зашагал чуть дальше - а вот и нужный дом. Шел брюнет, к слову, домой к Саске.

Прошел охрану, нашел квартиру. Надавали звонок, выжидая реакции.

Саске, собираясь на занятия и в этот момент, стоя в прихожей, перевел взгляд со своего отражения в зеркале на дверь.

Умэ?



Нет, рано. К тому же, она звонила и предупреждала, что уедет к отцу на встречу.

В голове мелькнуло еще пару вариантов – Сакура и Итачи, но первая не приедет без приглашения после последнего своего сумбурного приезда, а второй без причины и вовсе не явится. К тому же, старший брат не имел привычки ездить по гостям.

Решив, что гадать глупо и бесполезно, все равно ведь узнает, кто пришел, а охрана внизу не пропустит чужака, подошел к двери, быстрым отточенным движением открывая ее. В следующую минуту перед изучающе-спокойным взором младшего Учихи стоял Менма Узумаки. С типичной довольной улыбкой, присущей, наверное, всем мужчинам семейства Узумаки, практически полностью в черной одежде и явно пришедший не просто так.

Саске обвел снизу до верху бывшего партнера по сексу и информатора, молча ожидая объяснений.

- Вежливость не твой конек? Впрочем, как и всегда, - издалека зашёл гость, - через порог говорить не с руки, не находишь?



Собеседник, внутренне согласившись со словами Менмы, отошел на шаг, давая пройти в квартиру и замыкая за гостем дверь. Щелчок замка раздался громким эхом под сводом просторной квартиры и ее высоких потолков. Саске повернулся спиной к металлической створке, глядя прямо на родственника небезразличного ему человека.

За последнее время Учиха едва заметно преобразился – черты лица заострились, похудел, сильней побледнел и, кажется, стал еще более похож на скульптуру, забывая, как проявлять самые малые эмоции на лице. Все возвращалось к истокам, возвращалось до момента, когда младший сын клана еще не знал, что такое сопротивление и своеволие, когда подчинялся воле Фугаку и был образцом для всех в бизнесе со своим умом, хваткой и тонким умением предвидеть чьи-то действия, манипулировать.

Он снова покрывался льдом.



- Что тебе нужно? – спросил прямо. Никаких церемоний, вежливости или проявлений хозяйского этикета. Умэ была права – от такого человека не стоит ждать проявлений доброты.

- Так ты встречаешь тех, кто когда-то был с тобой близок, м? - Слова можно было рассматривать двояко. - Но ты прав, я тут за... Не скажу что делом, но дельцем. Касается одного оч-ч-ень интересного человечка, интересует? - Менма остро чувствовал, что его слова падают в пустоту. Как человек, привыкший реагировать на отдачу эмоций, он сейчас был почти в ужасе, если бы мог бояться вообще. Учиха перестал реагировать на него. И вот уж счастье, что успел он сюда вперед своего непутевого братца.



Молчание.

Шаг вперед, второй.

Продолжение в комментариях

@темы: Саске/Наруто, Неприкасаемые

Comments

[Lago Prano]

Учиха чувствовал себя так же уверенно в собственном доме, как неуверенно сейчас ощущал себя Менма. И эта аура пойманной власти наряду с самоуверенностью распространялась вокруг, словно новый поток воздуха.

Он думал.



С эмоциональным упорством Менма не отпускал возможности быть услышанным и если приехал сюда за тем, чтобы сказать нечто, по его мнению, важное, что необходимо знать Саске, то пусть расскажет. Время есть.

- Говори.

К счастью для Узумаки, к нему не потерялось накопленное расположение.

- Только сначала вопрос: ты и вправду жениться надумал, а, Са-с-ке? - По буквам отделяя имя, спросил собеседник, чуть прищуриваясь. Что-то живое в нем осталось. Несказанно повезло, учитывая, что внешность уже обманывала. Еще не успел уйти в отчуждение насовсем.

- В отдаленном будущем, - недолго думая, ответил брюнет. Спрашивать откуда информация, и чего на самом деле этим вопросом хочет добиться Менма, не стал.

- Вона как... И невесту себе подобрал... Ладную, умную да красивую... - Бесцеремонно прошагал в комнату, оглядывая интерьер, и даже не пугаясь запачкать пол своей обувью - знал, что десятки горничных сотрут и самое его присутствие тут. - Стильненько так, но бездушно как-то. Как подвал, - оценил общую обстановку. - Переехал, я смотрю?

- Как видишь, - прошел за гостем следом, поддерживая диалог. Тянет, но не ясно с чем, - Это все?

«Все, что ты хотел сказать?» - так и продолжила сама по себе интонация.



- Совсем позабыл, как вести дружеские беседы, Учиха, - не упустил поддеть Менма, правда как-то спокойно, скорее - констатируя факт. - Ладно. - По-хозяйски плюхнулся на диван в гостиной, глазами предлагая Саске проделать то же самое.

- Мы не друзья, - стоял, не сдвинувшись с места, парень. - У меня мало времени. Говори по существу.

Бледные пальцы словно невзначай прошлись по любимой темной обивке дивана, останавливаясь в опасной близости с плечом гостя.

- Все-таки торопишься, - огорчился Менма себе под нос, - тогда небольшой факт для начала... Как там бишь ее? Умэ, кажется? Так вот, твоя милая невестушка растрепала, где ты теперь живешь... Кстати, резко ты больно переехал. Сравнил бы я с кой-чем, но... Неэстетично. - Усмехнулся, давая понять, что только-только перешел к самому вкусному.

Учиха внимательно слушал, все еще находясь позади Менмы.

- Все?

До того, что Умэ рассказала об адресе и о том, что, как и с кем она делает – наплевать, о том, что думал собеседник по этому поводу, и вообще, Саске так же оставался равнодушен.

- Нет, - Менма не то чтобы обиделся, но это равнодушие... - Я просто зашел поинтересоваться - раз уж ты человек серьезный, занятой, почти женатый... То какого черта все еще ходишь вокруг моего братца? Он же к тебе со всей душой, а ты задумал вот так кинуть его? Его и так кинула девушка - и совершенно не понятно, за что! - а тут ты на горизонте маячишь! Ты уж давай решай как-нибудь, обнимашки-целовашки или... катился бы ты на все четыре, Учиха. Наруто - не я. Даром, что похожи. Он рассыплется от такого обращения.

- Это не твое дело.

[Lago Prano]

После долгого, тяжелого молчания, все же, заговорил Саске, глядя перед собой.

Что-то внутри шевельнулось от чужих слов, но ненадолго - железная воля мигом усмирила бунтующую эмоцию, и воцарился привычный душевный покой.



- Хех, мое-не мое... - Собеседник поднялся, собираясь. Дольше находиться рядом с Саске, который и вовсе не был удивлен его словам, становилось скучным. Если клинические идиоты вроде Нару поддаются лечению, то холодные ублюдки вроде Саске - реже, намного реже. - Смотри, еще пара таких слов и суждений... и дело перестанет быть... Даже твоим, Учиха.

Панибратски похлопав не шевелящегося бизнесмена по плечу, рокер тяжелым шагом вышел из столь гостеприимного дома. Едва выбрался из подъезда - закурил, с наслаждением затягиваясь и сворачивая за ближайший угол. В дом тети и дяди он придет не скоро. Неплохо бы выпить еще, кстати. С такими мыслями Менма зашагал в сторону знакомого квартала.

Опомнившийся молодой Учиха, тем временем, был уже в пути. Очередная вечеринка, такая же скучная и бесполезная, как и все предыдущие, ждала впереди. Бесполезные несколько часов на сцене перед множеством зрителей.



Как ни странно, слова Менмы застряли в голове непонятным грузом.

Пообещав себе поговорить с Умэ насчет ее встречи с Наруто (хотя она сама все обязательно расскажет), Саске еще раз посмотрел на статус «Off» в чате.

В чем-то приезжий Узумаки прав.

[Lago Prano]

Itachi, Susano





Итачи любил светские рауты. Они были выматывающими, длинными, нудными, обязательными к посещению. Но он их любил. Эти люди, эти женщины в алмазах, эти мужчины во фраках, традиционных кимоно... Доставали кого угодно, кроме него.



Бизнесмен с неким удовольствием подхватил бокал шампанского, как раз завершая разговор с пожилым и уважаемым партнером. Этот раут был в честь подписания сразу двух контрактов - частная компания Собаку-но, а так же более крупный предприниматель в лице транспортной компании "Tisuba-air" присоединились к огромной корпорации Аматерасу.

Сегодня официально Фугаку просто обязан был поздравить нового гендиректора с первыми успехами. Иначе и быть не могло. Мелкие сошки? Это мало интересовало Итачи. Они не вылетят в трубу - и ладно. А вот для расширения бизнеса их каналы сбыта - самое то. Рядом с Итачи материализовался вдруг его, с недавних пор, личный кошмар - Шисуи. Раньше общество друга не тяготило, но теперь... Он ходил молчаливо, иногда, будто ворон-пророк, предвещая какие-то невеселые перемены. Итачи никогда не числился фаталистом, но отрешенный тон брюнету поначалу раздражал, потом все-таки, начал немного беспокоить. Шисуи не стал бы просто так волноваться. И уж тем более - так себя вести.



Итачи еще раз прикинул, что могло бы вызвать такую апатию у друга. Все планы в порядке, система действует, тогда что же не так?..

На другом конце зала, шествуя вдоль предлагающего бокалы официанта, скучающе проходила Умэ, слегка придерживаясь за локоть своего партнера, с недавнего времени практически жениха – Саске. Они приехали полчаса назад, но до сих пор и слова не сказали друг другу. Просто ходили и делали вид, что здесь находятся по собственной воле. Изредка приходилось улыбаться подходившим людям разных чинов, что-то объяснять, принимать поздравления, хотя ни одно из них не было искренним. Людям наплевать. Саске тоже.



Он делал все лишь по одной причине – договор с отцом. И только. К слову, Фугаку сегодня не поленился приехать и посмотреть на сыновей, оценить, как те снуют между лживой толпы, один – бесконечно довольный властью, а другой – бесконечно ненавидящий все, что связано с семейной компанией, особенно ближайших родственников.

- Расслабься ты хоть немного, - прошептала на ухо младшему Учихе Умэ. Ее родители приехали тоже, и это нервировало. Мачеха громко смеялась, когда молодые аферисты рассказывали очередную байку из своей жизни, и этот мерзкий хохот слышали все, слышали и молчали.

Саске хотел уйти отсюда, закончить невыносимый цирк, на то же самое настроилась Умэ, но только не на этом празднике.

[Lago Prano]

Неудобное платье волочилось позади мертвой тканью, сдавливая все тело, но Оомори упорно терпела, то и дело махая руками, прижимаясь к Саске. Последний же, внутренне утомившись и закрывая глаза для продления терпимости, в очередной раз озарял улыбкой спутницу и прохожих.

Твари.

Тем временем Итачи, с молчаливого указания Шисуи пошел поздороваться к брату. Молодец, Саске, молодец. Лицо держит - залюбуешься. Почти веришь ему. Если бы старший не знал, что на самом деле сейчас испытывает братишка, обманулся бы.



Так-то лучше. План работает - никаких самовольств, никаких порочащих связей, и глупостей... И брат под присмотрим, в надежных руках.



Подошел, разглядывая младшего, совершенно спокойно и бесстрастно, в душе как-то исковеркано гордясь им.

- Добрый вечер, Саске, - поклон брату, - Умэ, - поцелуй ручки, все строго и регламентировано. - Рад видеть...



Итачи не успел договорить положенную фразу. Про то, насколько же он счастлив лицезреть еще пару манекенов тут. Прозвучал негласный сигнал к началу официальной части, прибыл глава клана - Учиха Фугаку, так что людское распестренное море поспешило разойтись, являя почтенного гостя на общее обозрение.

Согласно этикету, оба сына - один с парой, один без - подошли, расшаркавшись с отцом - сухие поклоны, выверенные до градуса, ни звука, лишь скрип каблуков о начищенный паркет.



- Дамы и господа! Рад приветствовать всех вас в моем доме! - Возвестил Фугаку, не меняя интонаций - ровно, четко, будто доклад. Заученный однажды и навсегда. - Сегодня мы отмечаем сразу три знаменательных события, и первым среди них является назначение и утверждение Итачи Учиха на пост Генерального исполнительного директора "Amaterasu Group". Устремленный, к своим двадцати трем годам уже опытный в бизнесе, Итачи будет надежным хранителем компании, преумножителем наших прибылей, гарантом нашего спокойствия. В этой должности он успел совершить уже две крупных сделки, что положительно сказались на делах фирмы, открывая новые возможности для ее дальнейшего процветания и полностью оправдывая наши ожидания. Приветствуем наших новых партнеров - Собаку-но.inc и Tisuba-air.inc, ныне входящие в состав Аматерасу! - Аплодисменты.

[Lago Prano]

Их эхо так и звучало у присутствующих членов семьи Канкуро. Старшего брата никто ругать не стал. Дело изначально было безнадежным, ведь тут вмешался Итачи. Теневой принц всея Токио. И даже больше. Под реки шампанского, холодные усмешки и издевательские хлопки они лишались половины дохода. Принято было так же решение съехать в другую префектуру - президент компании ясно дал понять, что они нужны там, на уровне пониже - на управлении их собственным в прошлом производством. Какое унижение.



- Поздравляю тебя, Итачи, - обратился Фугаку прямо к сыну, - хорошая работа.



Сигнал к тому, что можно начинать терзать новоиспеченного гендиректора своими улыбками и пожеланиями удачи. Только вот почти никто не рискнул подойти и поговорить. Лишь кивки издалека, улыбки, хоровод...

- Саске! - Когда сумятица более-менее улеглась, и вечер продолжился, Фугаку обратился-все-таки к младшему сыну. - Умэ! Рад видеть вас среди гостей. - Он всех, всех и всегда рад видеть. Перед публикой. - Как твои дела в новой должности?

- Все отлично, отец, благодарю, - улыбнулся Фугаку младший Учиха, пытаясь изобразить добродушное отношение, отношение, которого не заслуживал отец. Любого бы из их семьи это насторожило, но только не Фугаку.

Умэ, неловко следуя примеру жениха, тоже спокойно кивнула и ответила обычной фразой, как сотни других раз перед этим – что тоже рада его видеть, благодарна за приглашение.



Изредка поглядывая на стоящего неподалеку Итачи, девушка старалась не думать о том, что им придется снова столкнуться сегодня. Саске трясло лишь только от самого приближения к этому человеку, трясло от злости.

Однако пока он хорошо справлялся – был учтивым, легким, даже поддерживал беседу с отцом, он готов был терпеть и терпел, ведь на кону стояло для него нечто важное. Он терпел, позволял себя уносить вихрю лицемерия. Оомори знала это, потому что видела, каков ее жених настоящий, какой он дома, когда никто не давит на него.

Саске в какой-то момент, отвечая на похвалу отца, обнял крепко Умэ, ласково, как никогда, и осторожно поцеловал висок. Показательное, но волнующее выступление. Посмотрите, смотрите все, как я счастлив – говорила улыбка парня в этот момент, а сердце едва ли не плавилось от презрения и ярости.

[Lago Prano]

- Очень рад, что у тебя все наладилось, - серьезно ответствовал глава клана, которого этот цирк вполне удовлетворил. - Ты уже поздравил брата с его успехами? Если нет - то самое время сделать это! - И они вместе пошли в сторону Итачи, который о чем-то неторопливо говорил с Шисуи.

- Добрый вечер, Шисуи-кун. Давно не виделись, рад, что ты принял наше приглашение.

- Добрый вечер, Фугаку-сан, Саске-кун, Уме-чан. Действительно... - почтительный поклон. - Давно. Спасибо за чудесный вечер, да и как я мог его пропустить - мой лучший друг получил такое долгожданное и ответственное повышение! - Намеки на искренность тона. Дальше - нудные "как дела", расставленные по рангам и чинам, никому ненужные ужимки, кивки проходящим мимо содельцам...

- Рад, что все налаживается, и очень горд тем, что мой брат нашел себе достойную и красивую невесту, - завершил Итачи новым поклоном в сторону Умэ. Черед Саске, как младшего в фамилии, произносить свои речи.

Внутри все дрожало и сопротивлялось. Оомори тихо сжала ладонь спутника, словно прося – держи себя в руках, что бы ни произошло.



Атмосфера заметно накалилась: музыка играла, люди так же смеялись и наслаждались вечером, но между этими людьми, между небольшой компанией влиятельной семьи сейчас, кажется, словно что-то обязано было взорваться.

Подняв глаза и буравя, вперившись ими в такие же, родственно-черные, в лицо, которое он помнит с малых лет, которое узнавал, едва Итачи появлялся на горизонте, и ошалело-радостный бежал ему навстречу… Это же лицо стало символом ненависти, символом власти, полученной ценой чужих ограничений в свободе.



«Ты получил все что хотел, радуйся, пока тебе хватает на это совести, пока другие не увидят твое настоящее нутро».



Но никто и не заметит, потому что старший брат – мастер, актер для большого зала, он настолько хорошо умел притворяться, насколько уничтожать фирмы, унижать людей и покупать то, что хотел – будь то вещь или чья-то воля.

Война внутри продолжалась еще пару секунд и, приняв навсегда решение – не отступать от плана и дать то, чего они все так хотят, дать отцу, брату и дяде их спектакль, закончить начатое, губы Саске растянулись в приветливой и довольной улыбке. Адресуя ее Итачи, смотря едва ли не с обожанием, младший сын клана сделал то, чего не делал много лет – протянул руку для рукопожатия.



- Поздравляю, - после некоторого молчания, выдал, наконец, студент. Казалось, в искренности его засомневается только идиот, - Ты заслужил это, аники, я в тебе никогда не сомневался, - кивнул, пытаясь не смотреть на удивленное, вытянувшееся лицо Шисуи.

Сухое рукопожатие, добрые глаза, взгляд любящего тебя человека и теплые слова лучшего младшего брата.



На секунду Шисуи показалось, что музыка в зале стала тише, а кадры жизни растягивались. Вот Саске протянул руку, медленно, сморгнув - сама правда, сама истина - идеальная, идеальная маска. Даже не угадать что под ней, слишком хорошо малыш научился прятаться. Тогда, отмахиваясь от младшего брата делами, они напоказ строили серьезные, умные лица, а сейчас... Обратно. Слишком они закрылись и отдалились от Саске, так что теперь разучились читать его душу как книгу. Вот миллисекунда, другая... Вдох... Итачи спокоен, уверен в себе, его губы размыкаются, произносят ответ, и собственные тянутся в заученную улыбку... Если бы Шисуи знал его меньше, не понял бы ничего. И никто бы не понял.

- Спасибо, братик, твоему поздравлению я рад больше остальных. - Ответное движение рукой, легкий наклон головы, улыбка отца, невесты, друга, и вот она - семейная идиллия. Через пятнадцать установленных этикетом минут четверка двинулась к выходу - Фугаку, по правую руку - Итачи, а по левую - Саске и Умэ. Дела, дела. Не ждут и не спят никогда.

[Lago Prano]

Tayuya, Black Fox







Увы, порой одно решение за собой тащит много тяжелых последствий.

Ставшее фатальным решение поглотить фармацевтическую фирму, вынудило семейство Собаку-но принять самые, что ни на есть, крайние меры.

Теперь, когда прибыль компании составляла меньше половины от обычной, благодаря большому проценту вклада в Аматерасу как главного предприятия, приходилось не просто экономить на множестве раньше доступных и нужных услугах и вещах.



Клан Собаку на следующий день после окончательно подписанного договора между компаниями принял решение, которое стало ударом для детей – Гаары, Темари и Канкуро. Оплата самого престижного и самого дорогого в стране ВУЗа теперь оказалась не по карману, как и расходы на него. Кроме этого, последовала еще одна неприятная новость - переезжать, продав дом. Перед этим, как оказалось, зная о будущих проблемах, отец семейства и Темари нашли подходящее место. Оставалось лишь уладить дела с документами и перевезти вещи.



Шок.



Если взрослое поколение, пусть и стиснув зубы, но могло перенести такое, то младшее едва ли не бросалось в крайности. Темари ночью долго плакала, зная, что покинув Токио, навсегда попрощается со многими мечтами, целями, и человеком, который ей понравился. Гаара, фактически, понимал, что это конец будущему успеху в области медицины, которой он хотел себя потом посвятить, став психиатром, возможно, научным работником, а без диплома Тодай… это едва ли сулило бы хоть что-то. К тому же, личная жизнь тоже не пустовала, но Канкуро… он до утра не знал, какие слова придумать, дабы все объяснить человеку, перед которым был виноват – Таюя.

Если бы кто-то об этом знал, если бы….



Все происходило как в быстрой перемотке мультфильма, и времени оставалось слишком мало, завтра – уезжать, в новую жизнь, бросив все, к чему привык и чем начал дорожить. Завтра сумки, багаж и новый дом, завтра переезд, а сегодня – прощания и последний спокойный день в Токио.

Канкуро стал единственным среди остальных детей Собаку, кто пошел в университет, кто решил именно так потратить оставшиеся часы.



Все как обычно – пары, одногрупники, преподаватели, уже знавшие неприятное известие, поэтому, позволившие без слов уходящему парню сказать прощальные слова в группе.

Для большинства друзей сказанное стало ударом.

Вопросы сыпались один за другим, но ничего не объяснить. Канкуро говорил, что-то объяснял и смотрел лишь на одного человека – сидящую позади всех, как обычно, Таюю. Шокированную, добрую и такую вспыльчивую Таюю.

Она, замерев, не отводила глаз, и неизвестно, что было у нее на душе – боль, грусть или опустошенность, единственное, на что ее хватило – молчать и слушать.

[Lago Prano]

И едва ли нужно было больше, дабы парень осознал, что не смотря на все последние ссоры и непонимание, он должен, просто обязан извиниться и мирно уехать, признавшись, что отношения его к ней не поменяются, но это конец.

Не будет интернет-продолжений, не будет больше ничего, ибо электронные письма иссякнут и поблекнут, и вместе с ними вся так называемая «любовь» со временем.



Не хотелось лгать и обещать.

Просто попрощаться, попрощаться как пара.



Поблекнувшая, прибитая новостью, она ждала старшего сына Собаку в коридоре после занятий. С ней не говорили друзья, боясь задеть, никто не сочувствовал и едва лишь Канкуро смог произнести хоть слово – просто вручил одну из любимых сувенирных кукол, которую сам смастерил, обнял и так же молча ушел.



Таюя с минуту не реагировала ни на что.

Уехал.

Вот так просто.

Так…обычно…будто это случается сплошь и рядом.

Сжав в руках врученную куклу, стиснула зубы.

Только не надо распускать сопли.

НЕ НАДО.



Рвавшиеся злые слезы требовали выхода и, подорвавшись, девушка замкнула круг, побежав по коридору и едва ли не выламывая дверь какой-то пустой аудитории.

- Сволочь…

Наруто, как всегда, хотел рвануть за опрометью убежавшей по коридору подругой. И непременно сделал бы это, если бы не стальная хватка пониже плеча. Рывок, рывок - но нет, держат крепко. Злобно обернувшись на своего ограничителя, Наруто понял, что это никто иной, как... Менма.

- Не ходи. - Только и произнес.



Почему-то на скейтера снизошло озарение. Недавно испытанные сходные чувства довершили картину. Таюе нужно побыть одной, как-то пережить горе, только... Мирно ли это кончится? Не покалечит ли она кого-нибудь, или... себя?



Наруто был уверен, уверен на сотни процентов, что Канкуро по доброй воле не сделал бы так. Никогда и ни за что. Что непременно что-то сказал, пообещал... Но нет. Он лишь молча передал ей что-то. И даже не очень тонко настроенный блондин понял, что это конец. Прощание. Гаара, Темари... Что-то случилось, что-то жуткое. Что-то, что сильнее их. Он так и не понял сути, того, что случилось, ведь Канкуро ничего не упоминал конкретного. Намеки вскользь, какие-то общие фразы...



Рука брата съехала с плеча. Ощутив свободу, Наруто не стал никуда бежать. Общий, один на всех шок заставлял объединяться, на время забывать разногласия.

- Все... плохо? Что случилось, ты понял хоть что-то? - Спросил он у родственника, настороженно вслушиваясь в пустоту коридора. Пока что тихо.

- Хуже, чем ты можешь подумать, - ответил брюнет, хмурясь. - Собаку-но уважаемая, стабильная и не очень притязательная фамилия. Была. Кто-то решил стереть их в порошок.

Имя, оставаясь непроизнесенным, повисло в воздухе. Наруто зло сжал кулаки. Всюду, всюду эти пронырливые вороны-горевестники! От Учих проходу нет! Срочно, срочно поговорить с ублюдком Саске, пока он еще чего-нибудь не натворил!

- Иди, и не лезь в это дело. Я сегодня не появлюсь дома. Чеши, мелочь, я разберусь. - И без объяснений двинулся вслед за Таюей - бесшумно, крадучись, будто и не в мощных ботинках, и не тяжеловесный рокер вовсе.

И ее не трудно, судя по жутким звукам, найти.

[Lago Prano]

Ударив по стене рукой и, словно о нее в то же время опираясь, Таюя опустила лицо. Эмоции бушевали внутри, причиняя почти физическую боль. Кровь кипела.

Не дожидаясь, пока снова начнется приступ плача, самобичевания или жалости к себе, снося с проклятиями все принципы и забывая обо всем – о шуме, стоимости имущества, она просто…

Схватив первый попавшийся предмет – парту, с силой опрокинула ее, пиная ногой раз за разом, пока не повалила стоявшие рядом стулья с диким грохотом. Дорогие обои, жалюзи…в них летел мел, в них летел пульт от электронной доски…Таблицы, цветы… все срывалось в болевом приступе.



Руки, плечо, ноги болели, в ладонях застряли маленькие древесные сколки, волосы растрепались, и она даже не заметила, что все делала без крика или даже какого-то звука – только сосредоточено сопя, не давая себе волю.

Стиснув зубы, несколько раз ударив по и так уже сломавшейся доске и учительскому столу, как раненое уставшее животное, Таюя спустя несколько минут почувствовала, наконец, лимит собственного нахлынувшего вандализма и сильную ломоту по всему телу.



Ясно, что завтра все будет в синяках, но наплевать.

Руки крепко держали еще не забытую куклу.

Выбросить? Сломать? Сжечь?





Сняв резинки с волос, поправив футболку, Хокумон, закрыв глаза, глубоко вдохнула и выдохнула.

За окном стояла прекрасная погода и если, черт возьми, это не повод, чтобы радоваться, то пусть все катится в ад.

Не слыша ничего, кроме собственного громкого стука сердца, Таюя не заметила, что за ней наблюдали.

- Хуево. - Голос заставил девушку вздрогнуть. - Ты не слабо разошлась. - Менма осмотрел помещение, опираясь на дверной косяк. В классе не осталось ни одного предмета, не отмеченного гневом Хокумон. Все в крошку, выдрано, порвано, раскурочено и разбито. - Отпустило, или еще подождать? - Нет, девочка слишком сильная. Не позволит себе заплакать. И зря. Дура, как есть.

Обернувшись резко, Таюя, почему-то не удивилась появлению Менмы. Словно он был более чем органичен здесь и сейчас.

- Отпустило,- хрипло отозвалась, и отодвинула ногой упавший стул, что бы пройтись к Узумаки, но не так все было просто, как казалось – в ноге кольнуло и пришлось притормозить посреди пути.

Поморщив нос, опустила голову, чтобы парень не заметил слабости.

- Перед кем выебываешься? - Зло выдохнул между тем собеседник, отрываясь от стены, и шагая вперед к ощетинившейся знакомой. Умудрилась себя все-таки покалечить. Ладно хоть без особого травматизма обошлось. И окна не повыбивала. Надо бы в ближайшее же время свалить отсюда. - Давай руку, и не шипи на меня, блять. Не выебывайся, сказал! - Менма и сам не заметил, что стал груб, злобен и невыносим. Вся доброта делась куда-то, вместо этого - собранный, уверенный хулиган с местных улиц. Вот ведь дура набитая. Нет, стоп, винить ее нельзя, но блять... Менма был зол уже не столько на ситуацию, сколько на себя - тоже терял контроль. Столько чужой, неподкупной ярости, отчаянья, рвущейся боли будили в нем все самое темное, страшное, попрятанное.

[Lago Prano]

- Рот прикрой и помоги выйти лучше, кавалер хренов, - приняла нехотя помощь и лишь после злых чужих слов, вцепилась в его плечо, дабы удобно придерживаться, если что. - Помоги мне выйти на улицу. Что эти… суки не поймали.





Понятно, что аудиторию обнаружат, а там уже дело денег, просто сейчас не хотелось нарваться на скандал.

Озлобленная, как раненая фурия, девушка взглянула в уже знакомое загорелое лицо и выдохнула – если это должен быть он, то… не самый худший вариант. Сильный, по крайней мере.

- Адрес называй. - Парень не был дураком, так что пошел по запасной лестнице, которой редко пользовались - только персонал. Сейчас - смыться как можно незаметнее, доставить ее в безопасное место и осмотреть. Одной рукой держа Таюю за талию плотно прижатой к себе, он волок ее, девушке почти не нужно было касаться земли. Второй же рукой он выудил мобильник, готовясь вызывать такси.

Таюя назвала адрес собственного дома. Вечером придет дядя–врач, осмотрит, а пока нужно просто место, где можно прилечь и успокоиться. Орочимару на своих симпозиумах хреновых, так что можно не беспокоится за нападки с его стороны.



Закусив губу, она просто возложила собственную судьбу пока на плечи Менмы. И тот справлялся с задачей, спокойно вызвав такси и помогая девушке к нему добраться.

Таксист оказался прожженным, так что на раз уловил настроение двух угрюмо-сосредоточенных неформалов. На интонации среагировал просто - кивнул без вопросов, и вмиг сорвал авто с места, усмиряя скоростью пассажиров. То что нужно сейчас парочке, что напряженно сидела рядом, глядя в разные окна.



За окном как раз начинался небольшой дождь - вестник наступающего лета. Апрель, а затем шумный май мелькнет, и поминай как звали.

Под гул капель они летели от Тодай в сторону улиц поменьше и поуютнее. Впервые в жизни Менма чувствовал, что кроме капель он не имеет права смотреть куда-то еще, так что следил за разводами на стекле. Слишком непростой день для девочки. Пусть ее.

Таюя же, боясь лишний раз пошевелить ногой, спокойно прислонилась головой к холодному, едва запотевшему от ее же дыхания стеклу. В голове совсем пусто, и, несмотря на странный день, какой-то частью мозга понимала, что чего-то такого она и ожидала – интуиция подсказывала. С Канкуро все медленно подходило к концу и закончилось так же внезапно, как и началось. Теперь предстояли долгие дни, наполненные аутотренингами и возможно, клубами… чаще, чем обычно.



Заливать алкоголем неприятности не хотелось, их следовало решать, но вдруг будет совсем худо? Бывало же.

Хокумон спокойно скосила взгляд в сторону молчаливого и непривычно серьезного спутника. Молча поехал с ней, не спрашивая, не советуясь, просто поехал. Иногда ей казалось, что этот парень более чем непонятный – темная лошадка, а с другой стороны… что-то в нем было. Что-то далеко скрытое от глаз, нечто яркое внутри, полыхающее, как в Наруто, пусть и не очень теплое, нет, эта искра именно могла обжечь. И, наверное, найдя в ком-то подобную себе суть, Таюя первый раз в жизни могла с кем-то рядом полностью расслабиться и ни о чем не волноваться. Обычно ей приходилось всегда с кем-то быть сильной, даже наедине с самой собой.

[Lago Prano]

Такси через несколько минут привезло студентов к нужному двухэтажному зданию, которое юная неформалка называла домом последние месяцы. Здесь жили ее дядя и периодически – друг семьи – Кабуто. Оба неприятные типы, но поделать нечего. У Таюи никого кроме них больше не осталось, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. К тому же, Орочимару, несмотря на свою извращенческую суть, любил племянницу по-своему, беседуя с той, хорошо растрачиваясь и никогда не тесня в воспитании или в свободе. Этого более чем хватало для хороших отношений между ними.



Осторожно открыв дверь, девушка вылезла из транспорта, но едва сделала быстрый рывок, чтобы встать, чуть не упала – хорошо хоть успела за двери машины схватиться.

- Куда прёшь? - Ну разумеется, зол, рассержен и... Этого она, конечно, ожидала, причем с самого начала, но сердце все равно в пятки ушло. Прямо от двери такси девушка воспарила к небу, под проливным дождем оставаясь кверху беззащитным, полуголым из-за майки животом. Только вот выбраться из каменных рук возможности никакой не было. Держали нарочито крепко и негибко, так, чтобы дёргаться лишний раз желания не было. В этот момент Таюя остро чувствовала себя беззащитной, словно силы совсем не осталось, режущие капли, что зябко и противно бились о кожу, саднящие и набухающие синяки...



Такси уехало, а Менма все так же молча доволок ее до двери, а затем выжидательно уставился:

- Ключ дашь, или самому искать?

- В сумке, - несколько секунд изучающе разглядывая собеседника, ответила девушка, придерживаясь за Менму и косяк двери. Можно было просто позвонить, позвать прислугу, но не хотелось раздувать много шума из-за такой мелочи, к тому же, одной, верней, с Узумаки, вполне можно было справиться.

Карие глаза продолжали открыто наблюдать за брюнетом, пока он возился с замком.



- Только осторожно, блин.

- Блядь, в каком кармане?! - Прорычал "помощник", копаясь в ее сумке. - У вас, баб, не авоськи, а дыры черные. Блядь! - Вытащив какой-то брелок, обозлился еще сильнее, поскольку ничего не смыслил в системе расположения женских штучек.

Таюя едва не зарычала от раздражения.

- Зато вы, мать твою, мастера порядка! – еще и ее сумку критикует! Да там армейские порядки! – Открывай, давай, холодно! – отвернула в противоположную от него сторону лицо, обняв себя.

- Захлопнись! - Не выдержал рокер, осторожно, тем не менее, извлекая драгоценную связку из кучи не нужных, на его взгляд, вещей. Мельком глянул на обособившуюся девушку. Какого хрена он тут грубит? Самоконтроль ни к черту. Мысленно кипя, парень распахнул дверь.



Полумрак в прихожей, но стоило кликнуть выключателю, как тьма расступилась. Менме оставалось лишь присвистнуть - кто бы ни был владельцем особняка, вкус у него был явно специфический. И это еще мягко сказано. Всю ярость как ветром сдуло - в таком помещении все казалось игрушечным, высоким и очень, очень помпезным.

- Че встал? - Хозяйка бросила на столик сумку, осторожно усаживаясь прямо на мраморный пол и принимаясь снимать обувь. Узумаки же отлип от созерцания хором только через минуту. И смотреть было на что - как, ну как такое могло быть скрыто под оболочкой простенького двухэтажного домика? Правильно, никак.



Будто портал куда-то век в XIII, где все было строгим, унылым и... готичным. Да, именно стиль готика. Черно-белый мраморный пол, высокие потолки, балкон второго этажа и небольшая люстра-подсвечник в прихожей. В глубине дома угадывалась люстра побольше и посолиднее, но пока предпочитала таинственно поблескивать в свете полублеклых огней. Серая под камень отделка стен удачно перемежалась с нежно-песчаными под вельвет обоями, которые буквально поглощали скудные лучи от ламп-свечек. И что самое стремное - любой шорох, любой скрип слышен был, возвращаясь к чувствительному уху исковерканным эхом, будто там, в тиши комнат, был кем-то услышан и пересоздан наново.



Кое-как отлипнув от созерцания обстановки (Менму очень трудно было удивить), студент поспешил помочь спутнице. Каким-то чутьем понимая, что жилые комнаты наверху, собрался опять взять красноволосую на руки.

- Эй, эй, тормози! Я не инвалид, между прочим! – подняла глаза на Узумаки немного мокрая и тем временем, морща нос от колющих болей во время снятия сапог, Таюя. Видя, что ее собираются нести или что-то в этом роде, запротестовала. Ставить себя в неловкое положение не хотелось, к тому же, силы в себе подняться на второй этаж следовало найти, а то какая же она хозяйка дома после этого?



Когда сапоги отдыхали в стороне, а это, совершенно приятным образом сочетавшееся со внешней обстановкой наглое красноволосое существо посмотрело на Менму колючим, протестующим взглядом снизу вверх, стало понятно, что никто никуда никого не понесет.

- Где ванная? - Только и спросил. Первым делом ее надо согреть, причем желательно под душем. И желательно с мужиком, но нет. Ей и так херово, не хватало еще, чтобы шлюхой себя чувствовала.

Какой-то частью мозга парень понимал, что творит какую-то невнятную хуйню. Она же не сопротивлялась бы. Дала бы ему. Так какое ему, нахер, дело, что она чувствовала бы ПОТОМ?

Это все дурное влияние Наруто. Только он мог рассадить в нем столько человечности в такие рекордно короткие сроки. Молча следуя за девушкой, лишь поддерживая её под руки, студент думал, что, может быть, и есть нечто, что продать за обычные деньги нельзя. Что-то, что не берется грубой силой. Например, доверие. Эта кошка сейчас подавлена, убита, ну или как-то так, и в то же время он добился ее... расположения, что ли... Сам бы он... если бы и оказался когда-либо в подобной ситуации... Убил бы всех к херам, и дело с концом. Никого не стал бы слушать, страдальщиков и жалельщиков придушил бы своими руками. А она его... допускает? Слишком близкое расстояние. Он не простит себе никогда, если ударит ее, даже будь то утешение или жалость. Молча развернувшись, рокер зашагал в другую сторону, по расположению дома угадывая, где находится кухня.



- Помойся, я хавки найду, - донеслось из коридора. Надо дать ей время побыть хоть чуть-чуть одной.

[Lago Prano]

Таюя молча кивнула, удивленно глядя вслед гостю. Еда? Прислуга хорошо следила за тем, чтобы в холодильнике что-то было поесть, но обычно им готовят по первому же зову. К слову, так как Орочимару редко бывал дома, а Таюя не особый едок, то мало кто появлялся в пищеблоке, к тому же, очень редко.

Поняв, что Менма прав, и не мешало бы помыться, смыть с себя произошедшее и отправить в слив вместе с водой, как плохие воспоминания, Хокумон, неторопливо добралась к ванной. Удобно расположившись в широком пространстве большой комнаты, включила воду, тем временем, раздеваясь. В зеркале во весь рост отражалось молодое светлокожее тело с редкими синяками на руках и локтях, а на месте рокового удара – зловещая красная припухлость. Вот еще!..

Ругая себя тихо и вымывая кожу мягком мочалкой с приятно пахнущим корицей гелем для душа, девушка смотрела в темный потолок.



В этом доме даже ванная комната сделала в темных тонах. Впрочем, что никогда не мешало и не раздражало. Сейчас даже очень уместным показалось.

Перевернувшись на живот, и положив на бортик своего «мини-басейна» подбородок, стала скучающие и задумчиво сбрасывать стоявшие любимые разноцветные ароматические свечи. Слабость еще с детства.

Заканчивая пакостить и посчитав, что достаточно вымылась, собрала волосы сзади, скрыла пластырем порез на шее, надела висевший халат и, ничуть не смущаясь и не думая ни о чем, пошла на кухню.



Ничего необычней в этом месте еще не происходило.

Во-первых, Менма – первый гость здесь со времен переезда в Токио, во-вторых, к ней никогда не приходили в гости парни, странно, но даже Канкуро не заходил. Таюя сама не хотела, пусть Орочимару был только и за. В-третьих, как-то все… красноволосая улыбнулась. Узумаки, что ни сказать, настоящий друг – выручает во второй раз. Его слова и манеру вести себя Хокумон не принимала за настоящий флирт – сама шутила с другими подобным образом и любила так смущать людей, так что принимала за шутливую форму общения сексуальные трюки Менмы. Как бы не заиграться.



«У меня три недели ничего с парнями не было…» - подумала девушка, едва вошла на кухню и увидела там картину маслом.

[Lago Prano]

Типичный рокер завел оседлый образ жизни в ее доме. И гнездилище - возле кухонного окна, на небольшом диванчике. Вытащив добрую половину припасов из холодильника, наглый гость скинул с себя сумку, борцовку и даже носки, оставаясь лишь в джинсах и трусах, хотя в наличии последнего девушка сомневалась. Мельком глянув на вошедшую, брюнет, не переставая работать челюстью, глазами показал на тарелку рядом с собой, а потом на стол, где еще красовались остатки салата, прилично погрызенная курица, остатки рыбного ассорти и фрукты. Нетронутые.

Так же рядом обнаружилась откупоренная бутылка ликера, который очень нравился Таюе - не слишком известный и раскрученный бренд, но вкус отменный. Дядины связи умудрялись и такое проделывать - Кабуто часто приносил с собой пару бутылочек.



- Недурной алкоголь, - с набитым ртом ответил студент, проследив за ее взглядом и отмечая, в свою очередь, полную наготу девушки напротив, за исключением халата, разумеется. На такое дело у него был звериный нюх. Она с него просто издевается! - Выпьем.

- Не вопрос, - улыбка сама напросилась, и девушка, подхватив фрукты по дороге (есть ничего не хотелось), села напротив наглого полуголого однокурсника. - Классные мышцы, - похвалила, тем временем приятный глазу торс, что-что, а накачанное тело любая девушка могла заценить, хотя Таюя из тех, кому комплектация не очень важна, порой даже такая худоба как тот же Наруто привлекали внимание.

Правильно Узумаки, кстати, сделал, что достал ликер – выпить не мешало. Осторожно вытянув больную ногу вперед, положив на ногу брюнета, как на подставку, вторую согнула, оценив позу как наиболее удобную.

- Кто бы спорил, - хмыкнул ответчик самодовольно. - Ладно, бери стакан, а лучше откупоривай второй бутыль. - Ловко протянул заранее открытую вторую бутылку. Выпить следовало прилично. Даже ему самому - чтобы просто утрясти в голове события последних нескольких дней.



Не заметив как, он слишком близко принял судьбу кузенов близко к сердцу, и стал похож на жалостливую соплю. Теперь вот сидит непонятно где, непонятно с кем и нажирается. Хотя это не редкость в его практике, скорее - все как-то больше похоже именно не на дружескую попойку, а на попытку сбежать куда-то. Или от кого-то. Хуево.

- Нравятся? Готов спорить, - поднимая свою бутылку и красиво играя мышцами, вещал Менма, - что таких ты не встречала. В вашем универе таких не видел, а в школе не доросли. - Хохотнул, предлагая чокнуться.

- Пф. Видела я еще и не такие, - покачала головой Хокумон, протягивая бутыль ко второй в чужих руках и едва ее коснувшись, решительно сделала глоток алкогольного содержимого после. По телу тут же пронесся приятный жар – эффект любимого ликера.



Соскальзывая ниже, подала больную ногу отныне личному врачу – Менме.

- Займись лучше делом на пару минут, - пробормотала, имея в виду мазохистский для нее массаж больного места, - И вообще…блядь… - пауза. Хохотнув и сделав еще один глоток, красноволосая улыбалась. Без темного макияжа и прочей мишуры Таюя казалась домашней и уютной, хотя пирсинг тату выдавали бунтарку, - знаешь, что меня бесит в мужиках?

- Ммм? - Лениво проурчал собеседник, с ленцой глотая добрых полбутылки и осторожно приподнимая предложенную конечность. Дело было скорее в сильном мышечном ушибе. Прошило сильно - видимо обо что-то железное. Никаких повреждений кости - иначе вообще бы не встала, а тут - все в норме, разве что морщится изредка. Омерзительно-липко улыбаясь, из-под ресниц наблюдая за собеседницей, легонько поводил ладонями над ушибом, едва-едва доставая до поверхности кожи.

- Меня бесит то, что вы во всех смертных грехах вините…нас… - не договорив мысль, расслаблено закрыла глаза, протянув что-то невнятное и пыл сразу улегся, стояло Узумаки начать, - …думаете, что, выращенные одними женщинами… ммм…

[Lago Prano]

Тишина.



Бутылка стояла на полу, Хокумон молча балдела, не опьянев.

- Почему ты еще один? – вдруг, посреди абсолютного молчания, очень тихо спросила Хокумон, - вроде бы как парень нормальный, с опилками в башке, но не конченый же… девкам такие нравятся, писают кипятком небось же!

- Пффф, - парень откровенно потешался, слушая разговоры ни о чем. Хотя... Почесать языком - это всегда пожалуйста. - А вы всегда вините нас. И мозги много ебете. По делу и без, блять. Не все, согласен! - Увидев красноречивый взгляд, спешно поправился Менма, осторожно кружа по краям синяка. По опыту знал, что сильно и много чешется, а еще... Какая-то странная дрожь бывает, если касаться рядом с местом удара, раной. Ощущение, что вновь ударят или сделают больно.

Нахмурившись, ибо второй вопрос ее нагло проигнорировали, смотрела внимательно прямо на руку, что поглаживала припухлость.



Почему-то… не страшно.

- Малец еще дуется на тебя?

Говорила, как о ребенке. По сути, блондин таковым и являлся.

- Малец? Не думаю, что у него слишком много мозгов, чтобы забивать их еще и мной, - усмехнулся брюнет, опять возвращаясь к нелегкому массажу. - Сейчас все его мыслишки заняты одним-единственным чуваком, а еще... Что-то не слишком радужное происходит, попомни мои слова. Не могу сказать, что именно, но где-то и что-то сломается, будь уверена, - Мрачно предрёк брюнет, неосторожно надавливая и причиняя дискомфорт.

- Блядь! Нгх… - нервно дернула на себя ногу, прижимая к себе и прикрывая ее халатом, теперь сидя как в коконе и зло сверкая глазами на Менму, - Что ты плетешь, оптимист хренов?! Все нормально будет, особенно у этих, хм, голубков, никуда они друг от друга не денутся, мать их, - скрипнула зубами.

- Хех, надеюсь, Саске будет терпелив с нашим одуванчиком, - одной рукой подняв бутылку, второй рукой парень полез за ногой, только что нырнувшей в складки халата. От девушки веяло каким-то теплом и чем-то пряным, сладким, так что после сытных блюд брюнет был вовсе не против насладиться запахом в качестве закуски к ликёру. Ласково поглаживая колено, забираясь шаловливо чуть выше и спускаясь подушечками пальцев вниз, осторожно приподнял ногу "обиженной", забирая обратно себе, после чего предложил новый молчаливый тост. Такие трюки действовали во все времена и на всех без исключения, но именно сейчас Менма делал это именно ради дела. Чтобы просто погладить.

- А вообще... Понимаю, что он в нём нашел. Они оба друг в друге. - Добавил после паузы. - На каждого из них я бы в принципе запал.

- Извращенец, - хмыкнула Хокумон, позволяя дальше массажировать ногу и беспрепятственно отдавая ту назад. Гнев так же быстро улегся, как и пришел. В рот покочевала первая виноградинка из взятой тарелки фруктов. Большая и в меру сладкая, она подняла еще на пару пунктов настроение Таюи, - Хотя в Наруто я бы и сама втюрилась.

- Этот аэродром уже занят, - усмешка, - ищи что-то другое, детка. Ты же знаешь нашего принца, свое не отпустит ни за что.

В голове приятно шумел алкоголь, в руках - теплая и душистая девичья нога. Менма ощутил, что в штанах определенно потяжелело, и тело хотело весьма конкретного продолжения банкета. Философски смирившись с физиологией, парень осторожно, стараясь не спугнуть, наклонился чуть ниже, касаясь языком места удара.

[Lago Prano]

Таюя, вздрогнув от неожиданности, и слова не произнесла, глядя как парень своего не упускает.

Мысленно похвалив чужую смелость, сама далеко не была уверенна в собственной, так что поощрить действия не решалась и не могла.

- Менма.

Надо должное отдать – долго терпел.

- Амм? - Не отрываясь от своего занятия, с наслаждением приникая к чужой поврежденной коже, чувствуя, как девушка то ли хочет продолжить, то ли боится вспышек боли и подрагивает, Менма смотрел вверх, находя чужие глаза. Заигрался - он это знал, чувствовал, но прекращать, мать твою, не собирался.

- Ты так рану заживляешь или давно не трахался? – задала вопрос прямо, отвечая на взгляд парня и хитро улыбнувшись. Ей даже когда слишком страшно – старается улыбнуться.

Вместо ответа язык исчез в глубине чужого рта, а губы, напоказ вытянувшись трубочкой, осторожно прикоснулись ноге, лаская, кружа возле повреждения. Глаза исчезли - парень опустил их - зато открылся прекрасный вид на ухо в металле, который в установившейся тишине мелодично позвякивал, отражаясь звуком от стен кухни. Через минуту парень отстранился, сыто облизываясь и вполне довольный собой, а затем с размаху занес бутыль, едва тронул питье Таюи своим, и пригубил ликёра, чувствуя, как жжет губы и как сладко все сейчас. Определенно, вечер начинает удаваться. Только бы, блять, не намудачить.

Девушка мягко приподнялась, сев, а потом медленно двигаясь к Менме так, дабы сесть между его согнувшихся и лежащих самым радушным образом ног.



Он водил ее за нос, и ей не понять, в какую игру этот парень играет. Если же хочет поиграть – Таюя примет бой и даст одному из самых любимых ее развлечений ход.

Удобно устроившись, без лишних слов, стараясь много не двигать больной ногой, легла на парня, касаясь облаченным в халат торсом его собственного.

Менма сглотнул, позволяя девушке делать то, что хочет она. Как же он был прав - попался словно мелочь. Правда рук при себе все равно не удержал, все-таки полез "поддерживать" под талию, сжимая несильно, а глазами так и вовсе впился в вырез халата, откуда виднелись две симпатичных округлости, и черт побери эту засранку, если она не чувствует, что творит!

- Ты хочешь этого? – касаясь губами обнаженной груди Менмы, спросила. Тихо, откровенно, смело. Она всегда знала, чего хотела и знала, как будет действовать. Она знала, как выйдет из любого хода парня и что не попадет в тупик.

От Узумаки пахло ликером, чем-то сладким, а сам он был прямо-таки горячий и твердый на ощупь. Девушка дала себе волю и теперь уютно, словно кошка, устроилась на Менме, так тесно, что чувствовала в штанах брюнета ту самую выпуклость. Признак серьезности ситуации. Он не флиртует на сей раз.

[Lago Prano]

- Эй, я все понимаю, но... Не уверен, что этого хочешь ты. - Голос изменился. Не охрип, не выцвел, а стал напряженным, густым, незвонким. - Я пока что держу себя в руках, - пальцы осторожно поползли по халату вниз, стягивая ткань так, что плечо осталось обнажённым. Менма был словно воплощение самых желанных женских грёз - делал все как в тех романах - красиво и желанно, и в первую очередь для себя самого. - Но не факт, - пальцы сжались, сминая нежную ткань и немного кожи вместе с нею, - что я и дальше смогу это делать. Хотя... Только разреши мне, - нос оказался возле шеи, поглаживая направление сонной артерии, - и я заласкаю тебя так, как тебе хочется. Ничего не возьму, не потребую... Я выну из твоей головы всю память... - Руки сгребли снова, с силой, почти до боли стискивая в кулаках податливую плоть. - О других мужчинах. Либо соглашайся, либо, блядь, не мучь меня.

И Таюя едва не сдалась, закрыв глаза и рвано выдохнув.



Почти.



«А где он будет завтра, Таю?»

«Что скажет тебе через день?»

«Или ты сделаешь вид, что ничего не было.

Как всегда.

Верно.

Словно ничего и не было».



Сердце предательски пропустило стук.



Что-то не так в этот раз. Что-то… не так, как обычно.

Ей не было стыдно, и секс никогда не проблема… и сейчас он ей нужен как доза, как лекарство, как утешение, но… что-то захлебывалось в потоках сомнений и волнения, хлынувшего из ниоткуда.

Преодолевая его, Таюя приподнялась, и, опустив глаза, медленно стащила с голого тела халат по пояс.

Теперь Менма мог обозревать обнаженный торс девушки во всей красе со стоявшими сосками, пупырышками холода или страха, татуировками и светло-бежевой ровной кожей.

Он знает что делать.



В следующую секунду ее обняли и прижали к большому и раскаленному телу, а затем, неловко подхватив на ходу халат и все так же удерживая, куда-то понесли.



На ходу Менма умудрялся гладить спину девушки, поддерживать так удачно обернувшиеся вокруг него ноги, ласкать открытую шею. Таюя догадалась, что ее несут наверх, к комнатам, туда, где было бы уютнее. Затем открылась какая-то из дверей, и ее опустили на кровать. По шелковой нежной поверхности красноволосая поняла, что они оказались в комнате Орочимару - именно он любил струящиеся ткани. В его комнате всегда было чуть теплее, и почему-то именно сейчас, оказавшись тут из прохладного коридора, девушка поняла, почему он делал именно так.

Менма тем временем давал время на передышку, стягивая с себя лишнее - джинсы, ремень, оставляя боксеры на себе все-таки. Парень не любил быстрые победы, если уж под тобой оказалась такая штучка. Перебравшись по кровати ближе к расслабленной партнерше, осторожно развел ее ножки. Теплая, нежная наощупь... Только бы... Только бы не попортить все.



Первыми пустил в атаку руки, опуская их на самую беззащитную точку - живот, отчего девушка чуть вздрогнула, приоткрывая глаза. В полумраке комнаты все казалось бархатным, размытым и нечетким, так что тело выглядело еще более желанно. Горячие сухие ладони, шершавые, грубые, скользили по коже, нарочито нежно, осторожно, чуть щекоча бока, спускаясь ниже, поглаживая массируя. Менма любил тянуть время, а качественного секса не было давно. С Учихой не в счет - там другое, жесткий трах без обязательств - а здесь... Облизнулся.

Горсти плавно переползли на груди, а красноволосая, поощряя, слегка выгнулась, позволяя ловчее прикасаться к чувствительным рецепторам. Выдохнула. Нежно приласкав соски, осторожно ущипнув один, брюнет оттянул второй, отмечая, что ее тело невольно разгоняется, теплеет и преет, так что... Недолго думая, взбрыкнул бедрами, ощущая, как смазка пропитывает ткань. Потянулся к соскам, словно дитё вбирая один, втягивая, чувствуя нежную кожу, поглаживая языком, вдавливая... В затем плотно сжал обе груди, вбирая сразу оба, согревая их дыханием, ощущая, как по спине ползет предательская капелька пота. Не слабо разобрало, хотя это беспокоило меньше всего.

- Давай же, - протянула Таюя, облизывая пересохшие губы и поглаживая тело над собой, поглаживая его бока, плавно переходя вниз и аккуратно поддевая пальцами ткань боксеров, заставляя их съехать все ниже и ниже, - Менма.



В голосе слышалось нетерпение и желание. Таюе было хорошо и мир терялся, терялся вокруг, потому ей жутко хотелось… она жутко хотела этого Узумаки. Еще с той первой минуты, как парень вошел в аудиторию и заговорил. Это был ее тип, ее любимый типаж парней, похожий чем-то на нее, агрессивный, смелый властный… из тех, кто никому не достанется, из тех, кто сам выбирает, а не его выбирают. Именно таким оказался Менма и пусть все катится, пусть все забудется хотя бы сейчас.

Понимая, что с Канкуро покончено, как и с любыми отношениями на ближайшие месяцы.

Клин клином вышибают.



Теперь, когда боксеры были практически сняты с парня, Таю мягко положила руки на чужие бедра, едва сминая и притягивая ближе к себе. Ждать Хокумон жутко не любила, особенно это касалось секса.

- А ты не пожалеешь? - Склонившись ближе, спросил в самые губы парень, покачивая бедрами и предрешая чужой ответ. Это даже не шанс остановиться, это просто... повод найти чужой недопоцелуй.

- Пожалею, - ответила честно, мягко кусая нижнюю губу Менмы и обнимая, сама прижимаясь к нему ближе.

- Значит, жалеть будет о чем, - усмехнулся в своей манере, утаскивая поцелуем чужое дыхание. Эту ночь она не забудет, даже если потом не захочет слышать о нем.