Неприкасаемые. 67-й шаг

[Lago Prano]

67-й шаг

Itachi, Shisui



Гул турбин на взлётно-посадочной полосе был просто невыносим. И каждый раз от него уши закладывало, но Итачи привык. К постоянным перелётам, переездам и просто поездкам - в дороге они находились пусть и не сутками, но часто и довольно подолгу. Частный рейс Фукуока-Пекин обещал быть утомительным, в разгар рабочего дня особенно - работу-то никто не отменял. Им предстояло трудиться в воздухе несколько часов кряду, чтобы вечером быть на очередном приёме, и только потом забыться сном в гостинице - и то не сразу.



И все-таки это не заботило Шисуи. Больше его интересовал разговор, который Итачи упомянул, но не завёл. Всю дорогу длинноволосый молчал, распространяя обычную ауру холода и непроницаемости, почти как свой младший брат. Он определённо злился сейчас, хотя это не было видно - для всех брюнет казался лишь менее разговорчивым, чем обычно, вот и всё. И невольно Шисуи надеялся на разговор в самолёте - в самолетах не было тех повсюду установленных камер, тем более судно принадлежало к личному транспорту Итачи, контролируемому персональной службой безопасности. Эта даже агентов Фугаку не пускала, нечего говорить про мышей. В сим деле Кисаме съел не одну собаку, получая жесткие выговоры от Итачи - и жесткие не криками, а молчаливым неудовольствием и радикальными наказаниями. Так что они были единственными во всем салоне пассажирами - Хошикаги лично досматривал всю отделку и следил за всеми погрузками.



Однако, даже после взлёта друг не заговорил. Не общался с персоналом и не реагировал на стюардесс, стюардов, секьюрити. Оставалось лишь ждать. Открыв свой ультрабук, Шисуи тоже принялся за работу, понимая, что тащить что-то клещами - не лучшая затея. Мороз порой драл все же от взглядов Итачи - несмотря на столько лет знакомства. И частной территории, где живет в мечтах он с братом, лучше не касаться.

Монотонно отсчитывались минуты, часы, сливаясь воедино. В полёте все казалось долгим, и поэтому Шисуи их не очень любил, но терпел. Работать в таких условиях становилось на порядок сложнее, однако дело шло к завершению: план предстоящих переговоров и все ключевые свои аргументы они успели преобразить и переделать наново, так что конкурентам придётся крупно постараться, чтобы перехватить этот заказ у них.



Оставалось меньше часа до приземления в аэропорту Пекина. Мужчины, до этого лишь обменивавшиеся репликами: "передай", "смотри тут", "переделай", встретились, наконец, глазами, чтобы Итачи тотчас их отвёл. Шисуи удивлённо вскинул брови - он помнил лишь пару случаев, чтобы друг вот так сразу сдавался в поединке взглядов, и этот можно отнести к разряду чего-то экстраординарного.

Ему страшно.

- Да, я видел его. Отказывался верить, но... Ты тоже слышал, что он сказал там, на фуршете. - Голос, вопреки языку жестов спокойный, он берёт себя в руки, но глаз все-таки не поднимает. Чувствует вину, которую не в силах искупить. - Я поступил неправильно.



Из его уст "неправильно" звучит почти как "чудовищно, как монстр", но он следит за словами.

- Я хотел бы исправить текущее положение дел. И точно знаю, что ты, - внимательный взгляд вспорхнул вверх, ловя каждый оттенок реакции, - ты что-то знаешь об Узумаки Наруто.

Знает ли что-то Шисуи о Наруто?



Сейчас Шисуи сомневался в этом, хотя определенно в какой-то момент стал больше интересоваться жизнью снежного эльфа, при чем, в отличии от всех служб безопасности, смог добраться далеко и хорошо изучил блондина. В какой-то мере, в определенный период времени этот студент стал его хобби, его персональным увлечением и Шисуи докладывали все - вплоть до смс, которые скейтер отсылал, вплоть до звонков и содержимых. Никто кроме Шисуи не знал, что в одной только комнате Наруто было установлено два жучка.

Хотя одно дело, конечно знать что-то о всколыхнувшем клан Учих блондине, а другое дело - знать самого Наруто.

- Пожалуй, - после пары минут раздумий ответил лучший друг, взвешивая, что мог бы сказать, а что Итачи...не обязательно пока знать, - Смотря, какого рода информация тебе нужна.

- Они виделись с Саске. И брат оттолкнул его. Кажется, сильно. Тебя заботит судьба Наруто, - не раздумывая, ударял собеседник, - мне известно, что ты виделся с ним. Я не хочу знать о теме вашего разговора, но я хочу знать, есть ли шанс для Саске вновь завоевать его расположение?

- Все можно вернуть, - просто ответил Шисуи, - Все зависит от Саске, естественно.



Пауза.



- Думаю, вам следует с ним поговорить, Итачи. Серьезно и основательно поговорить. Он обязан знать все, что ты понял, знать открывшиеся возможности.

- Я-то понял... Но вот Наруто. Ему будет тяжело понять и принять факт, что, раз оттолкнув, Саске вновь хочет общения. И даже не зная человека, я могу с уверенностью сказать - такое не прощается скоро. Брат, получая раз за разом от ворот поворот, а более того - равнодушие - может слишком расстроиться, тем более на фоне моего вмешательства в восстановление их общения, потерять веру в собственные силы, несмотря на упёртый характер. Я поговорю с ним, а ты поговоришь с Наруто.

- Итачи, - после молчаливого переваривания сказанного, наконец, выдал Шисуи в ответ, - ты уверен, что стоит вмешиваться?

- А у тебя есть альтернативы? - Горькие, безысходно-мягкие, тревожные ноты все же пробрались в голос. Итачи больно. - Я и так вмешался хуже некуда. И уж если Наруто его оттолкнёт навсегда, со своей стороны я буду уверен - я сделал то, что мог.



Шисуи понимал, все понимал и понимал намерения Итачи, отлично осознавал, что тот хочет сделать, но обязан был сказать и то, чего пока не замечал друг.

- Послушай, - спокойно начал мужчина, - для очистки совести я должен сказать это. Есть и другая сторона, понимаешь? Ты слишком зацикливаешся на Узумаки Наруто, на их общении и на своем вмешательстве, - но с другой стороны...откуда нам известно, что это и правда все того стоит? То есть, Саске всегда был серьезным парнем, но в плане партнеров и личной жизни, сам знаешь, не отличался сдержанностью. Я к тому веду, что...не слишком ли много шума? Не слишком ли много мы делаем для того, чтобы что-то наладить, и вдруг Наруто - очередное увлечение? Что если страдание Саске - это страдание парня, которому не дали желаемое, крик капризного ребенка? Звучит странно, но все же. Итачи, ни я, ни ты, не знаем наверняка и из первых уст не слышали. Мы лишь видели краем глаза всю историю. Поговори с ним, просто поговори.



- Нет. Это не то. - Покачал головой собеседник. - Если бы это было желанием - он бы уже его получил. Был бы проходным парнем - он бы нашел ему замену. Саске не нужны другие. Ему нужен всего один человек. Но, раз решив без тебя... Я послушаю сейчас: в конце концов, я не могу быть трезв и объективен, когда дело касается Саске. Сознаю и признаю это. Но исправлять не собираюсь. Я поговорю с ним.

- Ты же знаешь, что как бы ты не показал свои намерения, после предыдущих твоих "заслуг" он ничему не поверит. Мальчик люто тебя ненавидит, Итачи. Может, по поводу "одного человека" у твоих слов есть рациональное зерно.

Помолчав, Шисуи добавил встревожено.

- Ты очень рискуешь, и Фугаку не простит твоих вольностей.



Продолжение в комментариях

@темы: Саске/Наруто, Неприкасаемые

Comments

[Lago Prano]

- Ты знаешь мою позицию. Я увидел достаточно, чтобы рисковать всем. Пусть лучше у него не останется ни одного сына, чем будет два бездушных манекена. - Отозвался собеседник, усаживаясь обратно в свое кресло. Лететь осталось полчаса.



"Сколько же надо было сказать Саске, чтобы ты столько понял?".

Шисуи в деталях вспоминал вечер приема, улыбки младшего Учихи, радушные и естественные на первый взгляд, вспоминал то самое "аники", но..насколько же глубоко укоренилось это простое слово, личное слово в их отношениях, что Итачи готов лечь на угли, лишь бы пропустить вперед Саске? Насколько верным должен быть рассчет, и думает ли друг о том, что будет дальше? Жаждет ли именно того, о чем говорит или сам еще не знает? Простит ли Саске старшего брата и как повернутся дальше их жизни?

Хотелось верить в хороший итог, но...Фугаку - влиятельная личность, слишком подозрительный, слишком любит власть, чтобы так просто оставить сыновей в покое. Фугаку скоро поймет, что Итачи водит его за нос, поймет и тогда будет очень жарко.



Правда ли Итачи пожертвует репутацией, мечтами, целями для благополучия брата? Брата, который презрительно и зло будет относиться ко всему, что сделает для него родной человек, потому что утратил веру в семью.

Шисуи не знал, он повернул лицо в сторону маленького окошка и смотрел на горизонт, скупо им предоставленный.

Да, они скоро садятся и снова погрязнут в делах.



***




Itachi, Susano



Ночь с перелётом казалась бесконечной. Лететь было не так уж и долго, но это выматывало, и дрёма была беспокойной. В голове, будто наяву, плыли варианты разговора с братом, и все они оканчивались одни и тем же: Саске в ярости вышвыривал его из дома, и вообще запрещал являться к своему порогу без официального приглашения по делам фирмы. Он в гневе кричал о ненависти, что старший брат - это его проклятье, о том. что вообще родился Учихой. В бешенстве проклинает его, отца, весь род, втирает в грязь происхождение, убегает, сошедший от горя с ума, но... Даже в самых диких кошмарах он запрещал себе представлять равнодушие отото. Что тот никак на него не среагирует - пусть лучше орёт, брызжет слюной, сыплет угрозами - но не молчит.



Утро настало неожиданно, будто темнота чуть разомкнула границы, и по серым туманным теням, еще даже не алым, самолет опустился на взлётно-посадочную полосу. Часы показывали половину шестого утра. Жизнь в городе только набирала обороты, и по гулким пока улицам черный фирменный авто домчал Итачи до квартиры. Сон не шёл ни в воспалённый мозг, ни в замученное тело - они вошли в режим энергосберегающего, вялого реагирования, но на дозарядку идти наотрез отказывались. Будто решимость, которую он успел собрать в себе, может испариться, и тогда все рухнет - он ни за что не пойдет в незваные гости.



За дела браться не хотелось. Есть - тоже. Брюнет мучился от ожидания, смутного и неясного, томящего почти до боли где-то в рёбрах, мышцах ног, пальцах; от безысходности он даже включил телевизор, сам не зная, зачем. Вся его хвалёная выдержка, самоконтроль, привычка работать - летели к чертям, и он совершенно не в силах был собрать себя воедино. Теплый душ без мыла, горячий чай без сахара и глупые передачи ни о чем привели его в чувства. Часы упорно отказывались идти быстрее, мучая ожиданием - всего-то половина девятого. На календаре воскресенье, и, согласно этикету, раньше одиннадцати на порог вообще не суйся. Пару раз мужчина ловил себя за глупой, ничем не мотивированной улыбкой, мечтательной, меланхоличной, но тут же одёргивал себя.



Никуда уже не годен.



Девять. Встал и походил немного, заказал машину на половину одиннадцатого, проверил почту - впрочем, тут же закрывая ее - слишком много дел, проверил курсы валют, погоду, обновил браузер... Да что за проклятье?! Почему стрелки идут так медленно?

Мужчина остановился посреди комнаты. Так дело не пойдёт. Он нервничает в одном только ожидании. Все может пойти насмарку только из-за глупых, изводящих его помыслов. Горько усмехнулся себе. Удивились бы все ОНИ, увидев его таким. И правильно. Никогда. Не увидят.

Плечи распрямились, взгляд застекленнел. Секунда - и вот он - исполнительный директор Amaterasu Group. Спокойно прошел, собрав полусухой хвостик, открыл ультрабук и сел за работу. Глоток чая - новый подписанный документ. Он знал, что лжёт себе, но иначе просто не мог.



К указанному времени одетый с иголочки, спокойный, уверенный мужчина покинул дом Учиха Итачи, спускаясь вниз. Сел в машину, называя адрес, и улетел по воскресным улицам Токио к месту своей казни.

Саске в это время даже и не подозревал о том, что задумал старший родственник. Он с постоянным спокойствием скупо отпил глоток чая. Поздний завтрак, как ни странно, совершенно не входил в привычки, но плохой сон - тоже не частый гость. Бессонница, начавшаяся так неожиданно, извела молодой организм до неприличного сильно, практически не давая уснуть до пяти часов утра, а там уже, измученный попытками уснуть, организм сдался.

Так что, будущий юрист еще в домашней экипировке, зная, что спешить сегодня некуда, отложил все дела выходных специально, дабы насладиться редким нечегонеделаньем, отдохнуть хотя бы день от скопившегося за неделю душевного и студенческого шлака. Саске заварил чай, выключил телефон и собирался как раз задуматься над стоящим занятием на сегодня, когда на пороге появились гости.



Будучи вежливым хозяином, Учиха не заставил пришедшего ждать. Помнится, Умэ напрашивалась сегодня приехать...Не задумываясь особо над тем, кто заявился на порог, открыл дверь, равнодушно ожидая увидеть как всегда улыбающуюся "невесту", но ...жизнь умела делать резкие повороты. На пороге стоял Итачи.



Учиха Итачи.



Его старший брат.



Старший брат, которого Саске ненавидел всеми фибрами души, вместе с компанией, отцом и всеми вытекающими.

- На часах почти полдень, а ты все в пижаме? - Холодно-участливо поинтересовался внезапный гость, окидывая беглым взглядом одежду младшего.

Саске, замерев, в какой-то момент растерялся.



Растерялся от непонимания, шока, непринятия и поражаясь наглости пришедшего человека. Сердце быстро забилось, наполняясь отравой, ядом мстительного желания что-либо сейчас ответить, как обычно, Итачи, но...нет, возраст ссор прошел, прошел возраст возражений и постоянных злобных жалоб на старшего и мудрого братца. Пришла очередь справедливого ответа безразличия на безразличие. И то, в этом плане Саске считал себя более чем великодушным.

[Lago Prano]

"Какого черта ты явился сюда? Чего хочешь? Почему не предупредил? Катись, уйди, оставь меня в покое, покинь это место, уезжай, не трогай даже пальцем то, что мне принадлежит, ибо по твоей вине я здесь..." - наперебой возникали мысли, одна за другой, стыкаясь друг с другом и просясь наружу.

Черные серьезные глаза, не слыша вопроса, смотрели в упор на Итачи, наверное, секунд 20, пока младший не очнулся.



Действовать.



Улыбка озарила красивое лицо. Живая, приветливая улыбка.

- Здравствуй, нии-сан.

И посторонился.

Хочешь поиграть в семью и семейную идиллию? Так тому и быть.

- Здравствуй, здравствуй, отото, давно не виделись. Я вот загоститься решил, - уверенно переступая порог, ответствовал визитёр, ни секунды не меняя чуть более "доброго" чем обычно взгляда. - Хотел с тобой немного пообщаться, тем более такое хорошее утро! В конце концов, мы одна семья, и терять связь не стоит, - приветливые, располагающие ноты в голосе, поверить таким проще простого.

Саске кивнул, не уставая лицемерить и ни капли не веря в созданную приятную штучную атмосферу, но раз уж начали...



- Ты прав, нии-сан, нам следует больше...- пауза. что-то в голосе сорвалось на злые нотки на долю секунды, но парень быстро взял себя в руки, -..видеться.

Сглотнув, он снова заговорил, так, будто не хотел услышать Итачи лишний раз и если бы даже тот заговорил в данную секунду, то все равно его перебили бы.

- Проходи. Чай?

Со стороны могло бы показаться, что у них прекрасная картина встречи. Разве что не обнимаются.

- Хм. - Кажется, старший тоже это заметил, к несчастью. - Ты даже не обнимешь меня? - Будто мысли читает, самые черные, самые ненавистные. Стоит, неуверенно раскинув руки, будто думая, что же выберет хозяин дома - обнимет или нет?



На сей раз Саске не вынес пытки - все тело передернуло, но упрямство шло впереди ненависти, словно сейчас, именно сейчас на них смотрит не только отец, а и весь мир и им следует очень убедительно играть на публику. Странно, ведь в квартире, на территории Саске, в его же доме...и здесь вынужден притворяться и делает то, чего хочет Итачи.

В последний момент, ощущая запах одеколона старшего брата, знакомый запах (Итачи никогда не экспериментрировал с духами), парень отдернулся назад.

Словно ударенный по лицу вдруг, Саске ошарашено оглядывал собственные руки, которые тянулись было к Итачи. Подняв глаза, младший Учиха, не скрывая больше настоящих чувств, сорвал свои маски.

Перекошенное злостью, презрением лицо студента едва ли было похоже на лицо бывшего исполнительного директора с безукоризненными вышколенными манерами.

Глаза, словно угли, затухающие перегоревшей ненавистью, настолько горячие, что для нового пожара хватит легчайшего дуновения.



В последний момент мелькнула мысль, что больше...никогда...­



"Я не буду тебе подчиняться"



- Что такое? - Наигранно удивился тот, с каким-то мазохистским удовольствием отмечая, что все-таки проник, проник под эту жёсткую, тяжелую маску. Только Саске проникал к нему, давно-давно, а вот теперь только он может так близко подойти к нему. Настолько, что тот теряет всю приветливость, показывая черную, кипучую ненависть. - Не рад всё-таки? - И, перебивая будущие "Зачем ты явился?", продолжил:

- Я по делу - поговорить. Много времени это не займет, полагаю...

- Выкладывай, - сквозь зубы процедил ответчик, без всякой радости понимая, что уже не может вытурить Итачи за дверь.

- А про чай обманул? - Поддел, не в силах себя удержать. - Нехорошо как-то...

Саске выпрямился, закрыл глаза, и про себя посчитал до десяти. Когда он их открыл, то увидел все таким же как раньше - контрастным, того же Итачи, смотрящего, как и прошедшие у них семейные отношения - сверху вниз.

Не говоря ни слова, молодой хозяин квартиры направился на кухню, чтобы заварить еще одну кружку крепкого чая, пока собственный остывал. Уже не хотелось ни пить, ни есть.



Проделывая такие простые манипуляции, казалось бы, Саске заметил как подрагивают ладони. Нервы ни к черту.

В итоге, почти в трехминутном молчании удалось собрать мысли в одну кучу. Как младшему, так и старшему Учихе.

- Хм, благодарю, - кивнул Итачи, принимая недружелюбный взгляд и предложенную чашечку. - Я... пришёл насчет твоих... отношений с Узумаки Наруто, - осторожно, взвешивая слова заговорил мужчина, мысленно зажмурившись, ожидая чего угодно, как прыгнувший со скалы.

Но Саске непоколебимо встретил новую реплику. Внешняя выдержанность пока не сдавала перед внутренней борьбой. Неосознанно скрестив руки на груди, младший молчал, давай возможность ответчику продолжить.

Отношений, как таковых уже и нет, но кому как ни Итачи это отлично известно? А если так, тогда какого дъвола он явился нарушать чужой покой и себя насиловать в неприятном разговоре? Должна быть причина.

- К нашему общему несчастью, я догадываюсь, что ты к нему до сих пор неравнодушен. Так же известно, что он навещал тебя, и что твоя невеста тоже видится с ним время от времени. Я хотел бы знать, - "не как глава корпорации, а как старший брат", - что ты испытываешь к нему на данный момент?



"Не твое собачье дело"



- Как наследник традиций, компании клана Учиха, я осознал, что мой путь был ошибочен. Более никаких отношений я не поддерживаю с личностями, которые не приятны моему отцу, ибо честь клана - честь всего его составляющего.

Саске чеканил эти глупые, ничего не значащие лично для него слова, словно давно их заучил. Так и было. В таком же убеждающем тоне, выражением глаз и так же, как и сейчас, парень бы сказал Фугаку, перечеркнув многое раз и навсегда.



В конце-концов, пусть получают то, что хотели.

Саске понял, что как только Итачи отсюда уйдет - он закажет билет первого же рейса на самолет, улетит из Токио и из страны.



- А не как сын клана и наследник корпорации?..Ты бежишь, бежишь далеко, отказываешься, отталкиваешь. Ты что-то почувствовал, что-то получил от этого юноши, что-то, что не смог утаить от софитов и камер. Оно живёт в тебе, и ты можешь сколько угодно говорить, что я - не тот, кто всё это мог бы проговаривать, не тот, кто имеет право лезть к тебе в душу... Истина от этого не поменяется. Я выгляжу, должно быть, смешно, нелепо, злю тебя, и моим словам ты вряд ли поверишь; мне это и не нужно. Снова поучаю, - горечь, которой чуть всё же выплеснулось за борта, - наставляю, стараюсь поменять твою жизнь, как некогда ты изменил мою. Сейчас ты убегаешь, прячешься... Склоняешься перед кланом, но когда-то... когда-то это может перестать быть глупой игрой. И спина запомнит новый изгиб, ты будешь изуродован сам по себе... И когда ты поймёшь, насколько далеко все зашло, может стать уже слишком поздно, и тогда тебе ничего не останется, кроме того, чтобы... сдаться. Раз и навсегда сдаться. И если бы ты хотел знать мой совет - сражайся. Здесь и сейчас, пока есть силы, пока меч остр, пока есть возможность. Или у тебя отнимут всё. - Итачи замолчал. Он играл в открытую, меньше всего желая играть в какие бы то ни было игры. Он устал. Не только физически, умственно, сколько душевно. Устал играть в глупые, никому не нужные сейчас игры.

- И я стану таким как ты? - вырвалось помимо воли у собеседника. Хотя...почему же помимо воли?

- Может, как я, а может ещё и похуже... - Недонесенная до губ чашка с тихим стуком опустилась на стол. Нашлись силы на какую-то яростную, холодно-издевательскую усмешку; от нее бежали как от огня все, кто по нелепости удостаивался. - Я много сделал и многое понял неправильно, и может быть ты засмеёшь меня, но я защищал тебя, защищал, как понимал смысл этого слова. Другой вопрос, что ты вырос, и сам можешь выбирать... Я снял наблюдение. И помни - для меня ты навсегда останешься младшим, тем, кого я обязан поддерживать, наставлять. Мои слова вряд ли достигают твоего сердца, но уж до ушей-то дошли, так что сделай братское одолжение - хотя бы на десять минут поищи рациональное зерно в моих речах. - Итачи поднялся, шагая к выходу их кухни, не давая своими действиями даже слова вставить - даже языком жестов он умел говорить свою волю.



Поравнявшись с отото, приостановился. В голове мучительно плыли образы неподкупно счастливого, лезущего обниматься ребёнка, который сейчас смотрел на него всё теми же черными глазёнками исподлобья, и затуманенный воспоминанием мозг отказывался видеть враждебно-выжидающую ауру, сведённые брови, морщинки на лбу.

- Я всегда любил, люблю, и буду любить тебя, Саске. - Склонившись к уху, прошептал мужчина. Тонкая длинная ладонь нашла вторую - по сравнению с ним обжигающе-горячую - мягко разжимая кулак и легко передавая небольшой пластиковый квадратик. Флеш-карту.

[Lago Prano]

В молчании Учиха-старший покинул дом, чувствуя, как зудят глаза, как ломит грудину, как ухает сердце. Если бы он мог, он бы заплакал, наверное. Как... больно. Давит, сжимает, душит... Сколько эмоций, сколько переживаний, усталость...



Как трудно быть живым.

Как трудно понять.



В самых спутанных чувствах стоял Саске на кухне. Одинокий и молчаливый, смотрящий перед собой и еще долго стоя на месте после ухода Итачи.

Предположений не находилось. Думать не хотелось. Оставалось просто смотреть, смотреть и ждать.

В мире было много посредственности. Серости, бездумности, бессмыслия, нечаянных поступков, что приводят к неприятным последствиям, но Саске знал, верил, понимал, что сейчас минуты приходят мимо любой посредственной вещи, любого посредственного слова.

Все серьезно.

Он не хотел, но верил. Не желая того, понимал, что Итачи не врет и не играет на публику.

К тому же...

нет никакой публики.

Нет.

Никого.

Они были одни.



Верить

оставалось

только

себе

самому



Учиха младший понял из эмоционального братового набора слов, что его...отпустили?

Дали свободу действий.

"Снял наблюдение".

И правда, Саске в последние дни кроме личных телохранителей не видел больше подозрительных личностей, снующих в местах его появления то там, то здесь.



Зачем?



Итачи лицемерная тварь, жаждущая власти и выслужиться перед отцом, но...почему...?

"Почему ты поступил так?!"

Кипящая боль хлеснула тело изнутри, словно кто-то нарошно облил внутренности кипятком.

Саске поморщился, опустил голову.



Он говорит...что...

Как же...?



Уверенность в своих непоколебимых истинах теперь была не такой сильной и стойкой, теперь она медленно сгибалась перед напором новых фактов.

Что-то паническое кричало в душе, что неужели можно так легко поверить всему, что говорит посторонний, пусть и родственной крови человек, сделавший такие подлые поступки? Разве по-братски обходились с ним прежде, но...

Это прошло.

И на данный момент, хотя бы ради личной выгоды следовало прислушаться.

Ничего плохого не случится, если Саске поверит.

Ведь так?



Разрываясь пополам, студент не сразу вспомнил о "подарке" Итачи - небольшой черной флешке, которую тот, уходя, оставил ему. Он просил поискать рациональное зерно?.. Во всяком случае, просмотрев, он ничего не теряет, а тут, должно быть, что-то вещественное. Вот ведь ловкач. Знал, что простых слов будет... Мало ли?..

Совершенно забыв про чай, Саске пошёл в соседнюю комнату к рабочему столу, втыкая карту в разъем. Антивирус молчал, вопреки какому-то неприятному ожиданию "автозапускаторов" и "автоустановщиков" шпионского программного обеспечения. Только небольшой файл "0001.mp3". Звуковая дорожка значит? С некоторой долей интереса все-таки нажал "воспроизвести".



"...Твоя дальновидность меня радует, Итачи. Обе девушки, полагаю, достойные партии, раз ты обратил на них свой взор. Полагаю, в этом году мы и сыграем твою свадьбу. Еще пару вопросов есть у меня. Ты уже составил список гостей на свой день рождения? Уже начало мая, так что тебе следовало бы озаботиться этим вопросом.

- Разумеется, отец. Списки уже составлены, и среди них все наши главные партнеры, наиболее сильные конкуренты и члены уважаемых наследных и политических семей. Есть ли у тебя особые пожелания относительно приглашённых?

- Да, ты совершенно прав. Я бы хотел пригласить своего давнего друга - семью Минато Намикадзе, который когда-то учился со мной в университете. Мы давно не общались, и повод к встрече достойный. Включи его и семью в список.

- Хорошо, отец. Разумеется, семья заместителя директора в одном из филиалов "Шаринган" получит официальное приглашение - на себя и супругу.

- Кстати, их сын, Узумаки Наруто... Я хочу знать, как обстоят дела у Саске? Он понял всю важность своего положения? Общался ли он еще с ним?

- Не думал, что этот вопрос поднимется. Если бы они еще встречались, об этом бы стало известно тебе почти сразу же. Я пекусь о благе клана с неустанной бдительностью, так что охрана дома связана с моей личной службой безопасности. По моим данным Саске прекратил общение с сыном Намикадзе полностью, углубляясь в разработку новых проектов и посвящая время своей невесте - Оомори Умэ, которая навещает его очень часто. Основное наблюдение снято, но данные, получаемые из других источников, в том числе из университета, подтверждают, что Саске понял и принял свою ошибку, и теперь ведет себя согласно клановым догматам.



Пауза.



- Отец?

- Да, хорошо. Я рад, что Саске образумился. Ты очень хороший старший брат, Итачи, я горжусь тобой..."



Запись закончилась.



Саске тихо вынул флешку из разъема, положив рядом с ноутбуком.

Теперь, прослушав запись и узнав на ней голос отца и Итачи, стало абсолютно точно ясна одна очевидная вещь - нынешний исполнительный директор не врал.

То, что он говорил - правда.

И больше.

Что-то случилось. Что-то такое, что заставило Итачи кардинально изменить усмотрение и цели.

Если раньше брат направлял все возможные силы на то, чтобы оградить Саске от отношений с Наруто, то сегодня пришел агитировать за них.

Как понимать все?

Что если это задумано специально? ЧТо если подстроено, чтобы проверить на прочность, на стойкость юного Учиху?



Саске стиснул зубы.

[Lago Prano]

Хотелось бы верить в последний вариант, но, черт возьми, не получается.

"Я всегда тебя любил..." - шептал в голове студента голос Итачи так доверительно и неправильно.

"ЗАТКНИСЬ! ЗАМОЛЧИ!!!" - кричал в ответ с набравшимися слезами в глазах малыш-Саске, сжав кулачки.



"Люблю...и буду любить тебя..."

"НЕТ! Мне это не нужно!" - боролся он, срываясь на крик.



Почему...не сказал...что ...



почему не сказал, что эти чувства ему не нужны? Бесполезны?



Будущий юрист схватился за голову, надеясь, что лишние воспоминания выветрятся, быть может, выплеснутся наружу, словно ненужные, но пытка продолжалась и после того, как парень опустился на пол, сгорбившись и нагибая голову.



Ненавижу.

Ненавижу.



Ты...все ...разрушаешь





***






Tayuya, Black Fox





Сессия - самый страшный набор букв, который мог бы себе представить парень или девушка в возрасте 18 лет. Особенно первая серьезная, годовая сессия. В Тодай зимой все ограничивалась зачётами - априори предполагалось, что студенты из обеспеченных семей получили хорошее образование - так что "дотягивать" до университетского уровня их не стали. Зачеты-автоматы получить поначалу было легко, а вот теперь... Все прогулы, все духи ненаписанных контрольных, не сданных срезов собрались над несчастными головами ребят, чтобы жестоко покарать за разгул в учебное время.



Наруто приходилось особенно тяжело. Менма, заручившись чем-то вроде поддержки Карин (та согласилась чисто из вредности!), наседал на кузена, используя сестру в качестве царапательно-язвительного орудия. И где ему было влом пинать брата, он стучал в стену с тем, чтобы через минуту с шипением влетела взбешенная красноволосая с воплями: "Наруто! А ну живо за учебу!!" И ведь чего хуже, брюнет, совершенно не входящий в список смертников - тех, кто будет проходить полный список экзаменов - поэтому гонял брата на тренировки в спортзал, на скейт, в бары, не давая ни секунды на передышку или даже личную жизнь. Максимум уединения наступал, когда Менма уходил к Таюе, и тогда блондин ощущал себя... Покинутым, брошенным, замерзающим. Ни Сусано, ни привычной легкости, ни... ни Саске. Последний все равно не лез из головы, ублюдочно продолжая терзать неразрешенными вопросами. Хотя стоит отдать должное стараниям родственников - сессионные заботы занимали ведущие позиции.



Перемена казалась шумной, с начала объявления грядущей сессии прошла почти неделя, точнее - пролетела. Четверг выдался невероятно душным, что было странно, но это не влияло на гомон и крики в аудитории - Сакура принесла расписание будущих пыток. Сначала листочек выхватил вездесущий Конохомару, а Наруто просто стало интересно, Киба поддержал... Так что вся честная братия драла друг у дружки несчастную запись, стараясь заполучить в личное пользование.



- Как дети малые, - скучающе наблюдая за кучкой дерущихся, заметила Ино. - Ты же сфоткала его, да? - Голубые глаза лениво переползли на заместителя старосты, надеясь, что та дальновидно припасла копию для них.

- Зачем? - удивленно тем временем показала Сакура распечатки, - Просто сделала несколько копий. Ты же знаешь - технике не очень доверяю.

Помолчав и, делая вид, что читает внимательно текст на листках, спросила у подруги.

- Кстати, как там Дейдара? Сошли царапины?

- Сама-то, - буркнула подруга, знатно покраснев. Приснопамятная поездка окончилась общим смущением и немой сценой, когда Дейдара в источнике красовался полосами на спине, а Сасори - засосами в различных локациях тела. И тот засос, который Сакура не прикрыла - сзади на шее - потому что не знала о нем... Акасуна собой гордился, скорее всего, а блондины попросту молчали и обходили щекотливую тему стороной, но даже вспоминать глаза горничных было стыдно. Даже бесстыжей Яманако. Особенно Яманако.



- Давай сюда уже свою "копию"!

- Хахах... Что, совестно, Яма-на-ко? - подшучивала Сакура, забавляясь и поднимая руку с копией вверх, чтобы Ино немного попрыгала, чтобы по потешаться, и дальше уже чуть громче чем обычно спрашивая, - Ты его подлечила, Ино-тян?

У Харуно было необычайно хорошее настроение с утра, большие планы, приятный будущий вечер и вообще успех пока на всех фронтах. Почему бы не повеселиться?

- Жить будет, хотя... - цветочница наклонилась поближе, заявляя: - Он попросил при случае еще таких же наставить. Сказал, что выглядит круто...



- Ты, придурок, отдай! - Раздался жуткий воплю Соры. Оказалось, что Наруто с победным кличем отобрал расписание,взобрался на парту, и теперь стоял на цыпочках, пытаясь удержать пальму первенства в недосягаемой зоне. Сора пытался отобрать, но выходило слабо. Почти вся аудитория с интересом и смехом наблюдала за идиотскими выкрутасами.

- А ты говорил, все будет плохо, только тоску нагонял! - Фыркнула Таю на Менму, который тоже нескромно лыбился и имел горячее желание присоединиться к дружеской потасовке.



- Ага, сопляк наш оправился, кажись. - Ответил, довольно прищуриваясь, рокер. С недавних пор они сидели исключительно вместе на парах, хотя Хокумон вполне могла взять и уйти куда-нибудь за другой стол на пару пар.

- Тебе, кстати, отсюда не кажется, что он мускулистее стал? - с нескрываемой надеждой спросил Узумаки, наблюдая за родственником. Хотелось верить, что его старания даром не пошли.

- Нет, не кажется, - ответила Таюя с самой непроницаемой миной, приподняв одну бровь и даже склонив голову набок. По ее мнению, так фигура Наруто казалась ей более обозреваемой, чем пару секунд назад, - По мне, как был дрищем, так им и остался.



Сейчас новоиспеченная пара - Менма и Таюя - были больше всего похожи на судей во время каких-то соревнований, например, фигурного катания. Скептичным и цепким взглядом абсолютно серьёзно оба пытались отыскать желаемое - наличие или отсутствие дополнительной мышечной массы у крикливого скейтера.

У Таюи дела с сессией шли...никак. Девушка о ней совершенно забыла, да и не вспоминала особо до последних дней. И то, не по собственной воле. Все началось с настойчивых напоминаний Сакуры всем о предстоящих зачетах еще на прошлой неделе, потом включился в обязанности Нейджи, как староста, далее, что самое неприятное - дядя. Отношения с Орочимару - отдельная история вообще.



Взаимотношения Таюи и Орочимару сложно было назвать нормальным, хотя что девушку, что мужчину они устраивали целиком и полностью.

Росшая всю жизнь без родителей и родительского внимания, ласки, как и простой человеческой такой нужной нежности, пусть и не в дешевых приютах, Хокумон с детства зарубила себе на носу достаточно много полезных истин. Кое-какие из них были сродни тем, которые впихивали в Саске, то есть, о выживании сильнейшего, психологическом давлении и изображении из себя господа бога.

До 16ти лет Таюя не знала, что у нее вообще есть хоть какие-то родственники. Орочимару и Кабуто объявились совершенно внезапно, набросив на нее покрывало достатка, надежд на хорошее будущее и благополучие. Никогда не чувствовавшая себя по-настоящему обеспеченной, Хокумон постаралась сделать все и больше, дабы удержать шанс в руках.



Стоит сказать, особо стараться и не пришлось.

Орочимару был на редкость уступчивым и терпеливым, он больше всего в жизни любил хорошую компанию, тишину и медицину. А еще, конечно же, своих змей. Питомцы в большом доме поначалу пугали Таюю, но потом она привыкла, даже таскает временами на плечах.

Дядюшка никогда не объяснял своей племяннице где раньше был, кто ее родители и вообще как получилось, что до 16-ти лет она была одна-одинешенька. Хокумон даже была уверена почти на 100%, что хозяин дома, в котором проходила ее теперешняя жизнь вообще ей не родственник.

Оказалось, что над девушкой оформлено опекунство как над сиротой, но это максимум, который удалось узнать у очень скрытного и осторожного врача.



Как и Кабуто, на редкость скользкого типа себе на уме, Орочимару был уверен, что лечить - его призвание, и пока не ошибался, судя по клиентуре и успеху в своей деятельности.

[Lago Prano]

В 17 лет на семейном собрании было решено, что Таюя пойдет на кардиолога, а Орочи всячески поспособствует учебе, как только может, но Хокумон настояла на своем выборе - психологии, так как парапсихологию сразу же потеряла, стояло о ней услышать дядюшке.

Так и получилось, что сирота, абсолютно ничего не знающая о родных, зато достаточно нахлебавшись жизни, оказалась в самом престижном ВУЗе страны.

Орочимару всячески следил за успеваемостью племянницы. Он не ленился позвонить в деканат, поговорить с ними, узнав об успехах девушки, словно желая убедиться, что у той все получается и отказалась она от престижа медицины не зря. Пока так и было.



Вышло, что о первой сессии своей Хокумон слышала и от Орочимару, так что не удалось, к сожалению, выбросить из головы заботы об оценках, сдачей каких-то работ и подготовкой. И хотя дядя по его словам, волновался о ней, Таюя была убеждена, что все дело в мести за разгром дома после вечеринки.

Орочимару до сих пор с улыбкой вспоминает ту ночь, но улыбка быстро пропадает, стоит лишь вспомнить, какое жуткое зрелище ждало дальше, как только мужчина прошелся по комнатам. Не стоит говорить сколько бутылок пришлось вынести из дому, и что для уборки нанимали специальную бригаду людей.

И казалась бы весенняя жизнь темной полосой, если бы не Менма.



Этот бойкий, как и все остальные Узумаки, парень не только имел поразительный талант отвлекать от всего тяжелого и грустного, что лезло в голову, а и, как могла она убедиться, выступал хорошим собеседником, надежным товарищем. После всех сексуальных марафонов между ними, Хокумон не просто могла с ним себя чувствовать свободно и естественно, а и быть уверенной, что с ней Менма точно такой же. Рокер, словно подтверждая какой-то негласный договор, никогда не говорил с ней о Канкуро, ни разу не обсуждал прошлые отношения, терпеливо выносил бурный характер Таюи и не вел себя как последний кусок говна. Последнее означало то, что от старшего Узумаки не несло за версту пафосом, он всегда говорил просто, никого и ничем не старался купить, был остроумным, но в пределах, умел извиниться и не зло подшутить.



Хокумон, порой, глядя на то, как спит Менма после того же фильма, ловила себя на очень непривычных мыслях. Ловила, отряхивала их прочь и улыбалась.

Почему-то, найдя столь легкие отношения, становилось на сердце все тяжелее.

Приближался срок, когда Менме следовало уехать назад в Окинаву, и это жутко портило настроение неформалке, хотя ни словом, ни намеком девушка не показывала своих переживаний. Привыкла быть сильной и сдержаной.

- А мне кажется, малец по шустрее стал, - отозвался брюнет, - оценивая брата с умным видом. - Кстати, он тут обмолвился как-то о некоем Сусано, своем виртуальном друге, сказал, что ищет его. Через тебя. Что-то известно стало? Мне показалось, что он важен для него... - Даже без тени усмешки наблюдал за блондином, который прямо с парты громко, на всю аудиторию зачитывал список экзаменов.



- Ничего пока. Мне сначала не до этого было, как он попросил, только недавно начала шерстить по знакомым. Хакеры есть, но не все могут сделать это. Казалось бы, делов там, но не все так просто, как кажется сначала, да и малого подводить не хочу, - несколько секунд молчания, - Справлюсь. Будет ему Сусано.

Посмотрев на Менму, нахмурилась.

- Ты через неделю едешь?

- А? Да нет, через парочку где-то... Трахаться нам еще, не перетрахаться, - ухмыльнулся, чувствуя, как от девушки волнами исходит что-то вроде горечи. Уж что-что, а негатив он улавливал за версту. Поискав наиболее логичную причину понял, что девочка умудрилась увязнуть. Как мало ей оказалось нужно!

Таюя поправила локон красных волос, скорей, чтобы занять чем-то руки.



- Заканчивать с этим надо, Менма.

- Скажешь, когда хватит, - нахмурился брюнет, глядя все так же на родственника, но не видя. Решать что-то такое настолько приятно-удобное, причем так сразу и глобально он не хотел. Такой уж характер - если есть хоть небольшой шанс убежать от ответственности - воспользуется не раздумывая.

- Говорю. Хватит. Лучше сейчас, - Таюя, в отличии от Менмы, смогла посмотреть на любовника.

- С чего вдруг именно сейчас?! - Завелся ни с того ни с сего ответчик, злобно обернувшись к красноволосой. - Тебе не сидится у меня на члене, что ли?

- Сейчас самое время.

"Как же ему объяснить?"

- Закончился курс сексуальных антибиотиков, малыш. В этом нельзя ошибаться, а то будет передоз. Мне ли не знать.



Хокумон хотела завести разговор этот позже, еще подумать, подождать (не зная чего), но момент подвернулся удачный. Никто их не слышал, никому до их разговора дела не было и страшиться тоже не следовало ни единого человека. К тому же, она настолько привыкла к Менме, что чем дальше - тем сложнее было бы.

Таюя все усилия прилагала, чтобы не делать вид актрисы драмы и трагедии, хотя...неспокойно было внутри. Почему-то неспокойно.



- Пойдем-ка, выйдем... - Цапнув девушку за руку, быстро повел из аудитории под изумленными взглядами сокурсников. Едва они вылетели за дверь, парень прижал Таю к оконной нише, тихо шипя на ухо сердитым котом:

- То есть вот так - потрахались и разбежались? Хорошая политика, я все поддерживаю, но..! Завела, использовала, и выкинула как гондон - так выходит, что ли? Я все понимаю, но я пойду по бабам. Мне нужен секс, и именно с тобой он меня устраивает по всем статьям. Потерпеть недельку можешь? Так и быть, уеду пораньше, напрягусь с зачетами, последний досдам в онлайн-режиме! - Во время всего монолога из парня хлестала неприкрытая злоба. Какого чёрта? Да, он помог девочке пережить горе. Да, они трахались, да, он не наступал на чужие мозоли, но ему с этого должно же что-то перепасть? Или закон воздаяния перестал работать в этом мире?! Это тело, эта баба, эти сиськи, эта задница, ноги, голос, волосы - все призвано доставлять ему наслаждение, а она упирается какого-то хрена!



Таюя молчала, закрыв глаза и выслушивая злой монолог со стороны Менмы.



- Чего ты заводишься? - глубоко вдохнула и выдохнула, так и не заставив себя посмотреть на собеседника, - Мы оба получали то, что хотели. Я не в должниках.

- Э, нет, дорогуша, так не выйдет. ТЫ получала, а теперь я хочу получить свою долю. Неделей позже, неделей раньше - какая тут разница? - Мысленно парень согласился с ее доводами. Ни обещаний, ни слов. Все расписано по полочкам - он "плохой мальчик", она - "несчастная жертва", которые как-то решили помочь друг другу. Но ведь какая же разница - день в плюс или день минус?! Это в его голову не укладывалось. Нового партнера найти не проблема - многие прыгнут в койку, не раздумывая, но таких классных, открытых, властных и равных ему партнеров искать можно долго. Саске - сильнее, в нем тоже однобокая была прелесть. И вот теперь, когда есть все шансы на вкусный ломоть, у него отбирают десерт!



Таюя, наконец, посмотрела на любовника. Но что с ним? Откуда такая ярость? Откуда негодование? Почему? ...Ведь он все понимает, ведь сам не раз говорил.

- Что тебе нужно?

- Я хочу тебя. Что тут неясно? - Облизнув губы, выдал собеседник. - И вот только не надо врать, что ты не хочешь. Мы оба все знаем. И что будет все равно думать потом - тоже. Так в чем же дело и какая разница? Ты слишком... Хороша, не похожа, чтобы я мог тебя так просто отпустить. - Наверное, этого говорить не стоило. Но как-то же нужно склонить чашу ее весов в свою пользу! Тем более душой он не кривил - таких как Таю искать долго.

Хокумон нервно облизнула губу, посмотрела в сторону, помолчала.

Черт, с ним первый раз так трудно!



- Твою мать! Какого хуя ты делаешь вид, что нихрена не понимаешь?! - вызверилась студентка, дернувшись вперед и тем самым себя, освобождая от положения заложника, - Все ты понимаешь, блять! Не хочу я больше с тобой трахаться, втюриться не хочу в тебя. С этим у меня как у всех, понял? Понял, блять?!

Лишнее, конечно, но Таюя доводила все до крайностей, не умела потихоньку говорить, доказывать, к тому же, ей становилось нелегко отказывать Менме. Сама хотела с ним побыть дольше, а не делать дружелюбное лицо в следующие пару недель, словно лучшие друзья были и будут.



Он уедет, а значит все закончится раз и навсегда. Обрубать следует как можно раньше.



- Хочешь сказать, трахалась ты тоже без чувств? - Менма тоже завелся. - Все было игрой? Очнись, блять, поздно уже, по-з-дно! Как только ты спохватилась, опомнилась - уже опоздала, уже есть причина. Мелкая, несуществующая, но причина. И от количества секса ничего уже зависеть не будет. Только от твоих мыслей. Как ты воспримешь все это. - Голос по мере продолжения речи успокаивался, шёл на понижение. Бешеные секунду назад голубые глаза, в которых бился шторм, успокаивались. вновь становясь двумя океанами в штиль.

Сказанное эгоистичным Менмой, сорванная с языка, речь до такой степени поразила Таюю, что та попросту опустила руки. В переносном и в прямом смысле слова.

Значит, он все понимал и видел.

Значит, ее ужимки были просто представлением для одного зрителя и она, последняя идотка, сама еще не понимая ничего, не разобравшись, была открытой книгой для Узумаки.

Выходит...так.



Выходит, что пока они трахались, то не только брюнета изучали, процесс был обоюдным.

И сейчас, зная, что у тебя есть чувства, говорит о правильном настрое мыслей.

Словно все так просто, мудак.

Как захотел, подкрутил, так и будет...



"Он не волнуется, ведь твоя печаль останется для него чужой, в стороне.



Настолько привык видеть тебя сильной.



Понимает - переживешь"





Хокумон за пару секунд обдумала ситуацию.

За пару секунд.

Затем посмотрела на стоящего перед ней Узумаки. Долго, пристально. Кажется, он тоже успокоился, кажется, что-то тоже его грызло.

Лицо следовало держать, и неформалка держала, ведь не тряпка. Можно было бы дойти до самых последних мер, опуститься, выяснять отношения, но зачем?

[Lago Prano]

К тому же, не проще ли забить? Не проще ли просто плюнуть на эту философию?

Не заморачивать голову.

Тогда и душевные метания прекратятся.



Отношений, как таковых, нет, тем более.

Много шума из ничего.

Много шума из того, чему и не разродиться.

К тому же...

В коридоре шума наделали. Кто-то из одногруппников, случайно выходя, становился невольным свидетелем сцены между двумя молодыми людьми.



"Плюнь ты на все, Таю"

И она плюнула.

Плюнула на мысли, плюнула на все, что поняла, и что причинило боль, жгучую, глупую боль.

Плюнула и просто кивнула.



Менма прав - от того, сколько раз они переспят не изменится ни отношение, ни выводы - ничего. Так что, да, глупо отказывать физиологии из-за заморочек мозга.

Потрахаются или нет - голова будет работать и решать, а не причинное место.



- Поедем ко мне сегодня? - подошла ближе, улыбнувшись. Как всегда с задоринкой в глазах.

Даже, наверное, хорошо, что они все решили. Так будет проще. Теперь она хорошенько над собой поработает.

- Поедем, только сначала в бар, дорогуша, и гуляем за мой счет, - Менма, пусть, и не особо гордился собой, но был уверен - что она страдала бы в одиночестве, что в ним в постели - одинаково. Без этих заморочек никуда. И с одной стороны хотелось уменьшить ее страдания хоть на неделю, а с другой - она была права, и следовало бы прекратить... С удивлением парень осознал, что ему НЕ ХОЧЕТСЯ менять партнершу. Ну, вообще никак. Таю его устраивала в постели, в общении и во всем остальном - и, черт побери, всё... Высчитывать проценты боли, дозы секса - нет, нет, и еще раз нет. Пока хочется и пока дозволено, он будет делать это.



- Не надо, - неожиданно для себя воспротивилась Хокумон, оперевшись о ближайшую стену, - Пойдем в...только давай без смеха. В океанариум. Я в Токио сколько уже здесь так туда и не могу сходить.

Она понимала, что буквально навязывает Менма свое желание, но выпить они успеют, к тому же, для этого место не важно, а вот расслабиться в нейтральном месте.

Хорошо бы, если бы Узумаки не принял и не расценил это предложение как приглашение на свидание. Они ведь всегда видятся, по сути, ради сексуальных утех, а не совместного времяпровождения, как пара.

Пара...



"Мы не пара" - оборвала сама себя Хокумон.

- Океанариум?.. - Казалось, рокер, сплошь увитый тату, в борцовке и шортах, катает это слово сначала по языковым рецепторам, потом и по мозговым. - А пойдем! - Выдал он вдруг, да так, что девушка едва не подпрыгнула. - Я тут вообще нигде не был кроме баров... Не хорошо. Покажу своим - в осадок выпадут, ахаха! - Заржал парень, представляя вытянутые рожи близнецов Укона и Сакона, а еще - грустно-удивленное лицо отца. Отец всегда был печально-молчалив, и отчего-то его с одной стороны не хотелось огорчать, да и с другой хотелось порадовать. Он не особо протестовал, не потворствовал ему на неформальном пути, просто принимая сыновью волю. И не в последнюю очередь Менма, глубже понимая людей, уважал Нагато за это.

Таюя засмеялась. Ей стало легче на душе от сговорчивости Менмы, согласился так просто и не надумал лишнего. С ним...уютно, все же.



Да и, похоже, что парень прав - поздно заливать про страх влюбиться.

Она уже втюрилась в этого наглого брюнета, не отдавая себе отчет.



***




Tayuya, Fox





За несколько последующих дней с небольшим, Менме и Карин удалось добиться потрясающих результатов. Оболтусообразная желейная каша из одного Наруто отношениями недобитого, кучи "хвостов" сессионных и приправленная буйствующими гормонами стала вполне себе годным блюдом. Парень отмечал, что тренировки с братом даются проще, доставляют удовольствие, а учеба превратилась в суетную гонку, и теперь он все-таки взялся за ум, запоминая на ходу. Подсознательное желание отвлечься, заняться чем-то другим, иным, чем-то несвойственным себе, чтобы сбить напряжение...



Вытираясь насухо теплым огромным полотенцем, парень думал и думал, неотступно думал об Учихе. В свое собственное, личное время, он не мог убежать куда-то из внутреннего мира, где властвовал черноволосый персональный кошмар. Он дьявольски ухмылялся, вопреки своему обычному поведению, манил одними глазами, хохотал, будто безумный, а затем произносил: "Только твоё тело, Узумаки, всего лишь тело, и ничего лишнего!" Вопросы тянулись, дразня края не зажившей раны и горечи, но сколько скейтер себя ни убеждал, что это пустое, сколько ни кружили вокруг брат и сестра... Каждый день, каждый раз вспоминая, он убеждался в том, насколько же беспросветной дрянью оказался Саске. Потому что желание оправдать его, глупое, совершенно ничем не мотивированное, гнездилось, теплилось где-то под желудком, надежно спрятавшись под кожей поясницы. Шисуи же что-то говорил, пытался сказать... Боль от слов пока перевешивала, впрочем.



Стоп.



Опять Учихи, снова они, сотни их! Надо - парень оглянулся беспомощно на нежно-персиковый кафель ванной - надо оставить их хотя бы здесь, выходя в тот мир, где его ждут друзья. Натянув быстро банный халат, блондин даже не глянул в зеркало, хотя раньше имел обыкновение рассматривать фигуру, теша самолюбие. Выбрался за дверь - сразу стало холодно - ввечеру мама проветривала в доме, так что Наруто шустро сиганул к себе в комнату. Менма отсутствовал, так что парень как-то философски с этим смирился. Настали часы его личных кошмаров в исполнении Учих. С этим он тоже смирился, считая, что Мадару они все-таки вызвали тогда, и тот наложил злобное чертово проклятье...



Когда Узумаки завершил банные процедуры, когда закончилось переодевание и в полной тишине, когда Наруто над чем-то очередной раз (что уже странно) раздумывал, позвонила Таюя.

Она, довольно улыбаясь в свою очередь, выйдя в другую комнату, чтобы Менма не мешал своими комментариями, решила сказать незамедлительно немаловажную новость другу. Новость, которой пять минут назад ее саму же ошарашили.

- О, Таю! - Обрадовался на пять минут студент, понимая, что его только что за ручку выудили из собственных кошмаров.

- Привет, хлюпик! - радостно зазвучало колокольчиком из трубки, - Чем занят?

- Да помылся вот... - Голос в трубке обнадеживал, гнал мрак и горечь прочь. Хокумон была одной из тех немногих, кто держал его на плаву, кто освещал сгустившуюся вокруг него ночь

- Ну и как? Хорошо намыливал попку? - засмеялась, в это время расхаживая по коридору, даже немного подпрыгивая и проводя рукой по стенам дома.



- ТАЮ! Ну что ты мелешь, даттебайоооо!!! - Скейтер покраснел до ушей, чувствуя, что у кого-то был отличный... секс, раз поднимают такую щекотливую тему... И надо сказать, парня заботила опытность друзей в этом вопросе, в то время как он... Ага, в пролёте. Так что каждый раз заливался краской он исправно. - Чего звонишь на ночь глядя?

- Ах да, я забыла, что ты у нас девственник, извини, - явно издевалась девушка над чувствительным скейтером, - Че звоню? Ах да! Ну, короче, пляши, радуйся и прочее, в том же роде...- закусила губу, дабы не рассмеяться еще раз.

- Та-а-ю-ю-яяяяяяяяяяяя! - С наигранно-злобными интонациями зарычал парень. - Если ты сейчас скажешь, что нашла мне парня - я просто убью тебя!!!

- Парня? Оооо, а ты уже созрел, мм? - замурлыкала тут же, обожая обсуждать такие интимные темы, так как никогда не смущалась при подобных беседах, - Я всегда знала, что ты особенный, - еще тише, почти прошептала бархатно, интонациями соблазнительницы.



- Так! Или ты сейчас же говоришь мне то, зачем звонишь, или я... Я!.. - Наруто даже что пообещать не знал. Извращенцы!!

- Или ты что? Не буйствуй, детка, - облизнула губы, - В общем, Нару, ты гермафродит.

- ТАЮ!!! Ну ты блин! А твой дядя змеюка - я же молчу! Хватит уже! И я девочек люблю, де-во-чек! Понимаешь? Я-НЕ-ГЕЙ. - Раздельно, внятно произнес ответчик, так, чтобы каждое-каждое слово дошло до собеседницы.

- Орочимару говорит, что у тебя есть женские гены, - весело продолжала Хокумон, словно не слышала воплей Узумаки, - потому что визг у мужика не может быть таким писклявым и высоким.

- А ты вообще язык проглотила, тебя еще час потом отпаивали какими-то настоями, даже от запаха которых меня едва не уложило! Так что не надо мне тут - и вообще, твой хрыч просто сухая мумия, да там кто угодно заорал бы!

- Но почему-то кричал ты один, - хмыкнула, вспоминая полуобморочное состояние тогда. Едва не поседела, - Ты и стонать, наверное, будешь по-женски.



Не прошло и доли секунды, как собеседник отключился, тяжело дыша от ярости. Да чего это с людьми делается?! Таюя - вот уж от кого он меньше всего ждал, что наступят на "любимую мозоль"! Опять Саске, Саске повсюду, даже бабой его записали после всех его происков! Сволочь! Оправдывать бизнесмена резко расхотелось, как и говорить с подругой. В самых расстроенных чувствах, ожидая вполне себе закономерно новую волну входящих, блондин выключил телефон, кидая его куда-то в ноги. Неужто она звонила поиздеваться с него?.. Стало невыносимо жаль себя, как последней сопле.

[Lago Prano]

"Спокойно, Наруто, спокойно. Она просто выпила..." - Успокаивая себя этим, студент спокойно взялся за учёбу, горько подмечая про себя, что даже здесь... Стал похож на Учиху. Тоже врёт себе.

Таюя с недоумением посмотрела на экран, видя, что маленький ершистый паршивец бросил трубку, а потом, начав звонить, поняла, что и вовсе отключил телефон.

- Охреневший...- прошептала, думая, как бы сказать другу новость. Кто же знал, что он такой сегодня нежный.

Ох... парни ну прямо как дети.



С этой мыслью она и вошла в спальню, видя там Менму и на ходу подмечая.

- Мой лучший друг - маленькая истеричка-девственница, - провозгласила, словно была на параде.

Полураздетый Менма, лежа в постели, лениво оглянулся на вошедшую.

- Только не говори, что это ты Наруто сейчас так подъёбывала...

- Он привык, но, наверное, сегодня я перестаралась, - хмыкнула, - Хотела сказать, что хакер нашел его друга, номер мне выслал, а этот засранец даже пяти минут не вынес со мной. Пф...никто не ценит мой труд, - притворно пожаловалась.



- Ты ему обеспечила шикарную ночь наедине с обдумыванием своей жалкой ориентации, - фыркнул брюнет. - Учитывая, что нравился ему один конкретный Учиха, который его так-таки отшил, ты задела не в бровь а в глаз... Столько трудов насмарку... Но может хоть этот ваш виртуальный хмырь его развеселит... СМСочку скинь, и идем уже сюда. Я твои старания заценю в полной мере.

Хокумон, однако, не спешила подходить, обдумывая сказанные слова. Быстро натыкав в телефоне пересылку смс и дописав в ней, что к чему и что номер этот приведет его к владельцу.



- Ну, где ты там? Я спать уже хочу, так что закругляй уже эту байду! Сегодня он уже по-любому ничего не прочитает!

- Да... - Таюя замолчала, нерешительно откладывая телефон в сторону и ничего не понимая больше. Глюки? - Да, сейчас.

Телефон остался лежать на столе, а девушка подошла к кровати, мягко прогибая ее в месте, где покрывала коснулось сначала одно колено, а потом и другое. Темный силуэт ее образа лег на лежащего Узумаки.
- Нафиг. Я устал! - Марафон показался парню просто сумасшедшим. Редко посещавший подобные заведения, Менма вымотался не столько физически, сколько эмоционально. - Давай спать! - Облапив красноволосую и шустро заваливая на бок, пристроился поудобнее, чтобы обнимать, засыпая. Он был массивнее Таю, длиннее и крупнее, так что девушка изгибами своего тела идеально вписывалась. А тот факт, что она была худенькой и приятно пахла какими-то мазюльками, делал обнимашки и вовсе священнодейством - не затрачивались никакие усилия для обхвата, а аромат приятно щекотал ноздри.